В Германии также была проведена регистрация добровольцев для службы на Восточном фронте. По данным генерала фон Лампе, к 23 августа 1941 г. из Берлина на Восточный фронт было направлено 52 члена ОРВС{1119}. По приказу начальника Юго-восточного отдела ОРВС капитана 1-го ранга Подгорного в имперском протекторате была тоже проведена регистрация добровольцев для службы на Восточном фронте.
При формировании испанской добровольческой дивизии в ее состав были тоже приняты русские добровольцы-эмигранты. Они все были ветеранами гражданской войны в Испании. После победы Франко они все получили испанское гражданство и остались жить в этой стране. Поданным испанских историков, 29 русских белоэмигрантов, участников гражданской войны в Испании, вступили в состав «синей» дивизии{1120}. Один из них — Константин Андреевич Гончаренко — погиб зимой 1942 г. на берегах Волхова, другой — Надим Александрович Клименко — потерял обе ноги вследствие обморожения. Еще один русский участник испанской войны — Александр Николаевич Рагозин, сын известного русского пилота Николая Александровича Рагозина — служил в рядах испанской эскадрильи на Восточном фронте. В течение 10 месяцев он находился в составе 2-й «синей» эскадрильи на Восточном фронте{1121}.
Начальником III отдела генералом Абрамовым также был отдан приказ о регистрации бывших военнослужащих для отправки на Восточный фронт, но в отличие от других отделов в Болгарии такой приказ вызвал брожение в умах. Хотя Болгария и являлась союзником Германии, но свои войска на Восточный фронт не отправила. Однако около 20 болгарских граждан — русских белоэмигрантов — отбыли в СССР в качестве агентов абверовской структуры — военной организации «Болгария» (Kriegsorganisation Bulgarien). Их руководителем являлся заместитель генерала Абрамова и один из руководителей Внутренней линии РОВСа капитан Клавдий Александрович Фосс.
Документального подтверждения о проведении регистрации добровольцев на территории V отдела РОВСа (Бельгия и Люксембург) не обнаружено. Однако генерал фон Лампе надеялся, что начальник V отдела РОВСа генерал-майор Борис Григорьевич Гартман поддержит это начинание{1122}. Пока руководство отдела мялось в нерешительности, горячие головы стали вступать в состав Валлонского легиона (см. Бельгия). Около 20 белоэмигрантов оказались в рядах валлонского подразделения{1123}. Один из них, офицер Русского императорского флота Георгий Васильевич Чехов, был командиром 3-й роты легиона, а весной 1942 г. исполнял обязанности его командира. Еще один доброволец легиона — монархист Николай Сахновский из Российского Имперского союза-ордена (РИСО) — позднее пытался создать русскую роту при Валлонской бригаде, но его начинание сгинуло в Черкасском котле.
В скандинавских странах эмигранты тоже откликнулись на формирование добровольческих частей. В Дании несколько эмигрантов вступили в ряды Датского добровольческого корпуса. В Норвегии добровольцев было гораздо больше. В ряды Норвежского легиона вступили Павел Алексеевич Чагадаев-Саканский, Сергей Охременко, Николай фон Вейерман и др.{1124}
Теперь на короткое время вернемся опять к письмам генерала фон Лампе немецкому руководству. 10 июля 1941 г. Отто Мейснер уведомил генерала, что письмо, адресованное Гитлеру, было по приказу фюрера передано в ОКВ для рассмотрения. 1 августа 1941 г. наконец пришел ответ от Браухича. В нем значилось, что «в настоящее время чины Объединения не могут быть применены в германской армии»{1125}. Безусловно, ответ немцев стал холодным душем для эмигрантов-пораженцев. Столь желанное возвращение на Родину и новая схватка с большевиками опять откладывались. В сложившейся ситуации генерал фон Лампе счел своим долгом выступить с разъяснением вопроса участия эмигрантов в боях на фронте. В своем циркулярном письме фон Лампе указал: «Этот ответ указывает на то, что в данное время и в предложенной мной форме применение русских воинских частей в борьбе неприменимо… Чины Объединения не связаны более в своих решениях, принятым мною на себя, от лица всего Объединения обязательством и поэтому предоставляю каждому из них право в дальнейшем осуществить свое стремление послужить делу освобождения Родины — путем использования каждым в индивидуальном порядке предоставляющихся для этого возможностей…»{1126}. Казалось бы, и все, на этом можно поставить точку, но…
12 сентября 1941 г. было начато формирование Отдельного Русского корпуса в Сербии. На протяжении 1941–1943 гг. в его составе служили исключительно белоэмигранты. Обилие офицеров и генералов заставляло командование корпуса по сути вновь формировать офицерские полки, где офицеры были в качестве рядовых. Затем в корпус стали прибывать эмигранты из других Балканских стран, а позднее пленные красноармейцы и жители СССР. На 12 сентября 1944 г. в рядах корпуса состояло И 197 человек, из них из Румынии прибыло — 5067 человек, из Сербии — 3198, из Болгарии — 1961, из СССР — 314, из Венгрии — 288, из Хорватии — 272, из Греции — 58, из Польши — 19, из Латвии — 8, из Германии — 7, из Италии — 3, из Франции — 2 человека{1127}.
Осенью 1941 г. командование транспортной бригады НСКК «Тодт» начало вербовочную кампанию среди русских белоэмигрантов. Состоялись консультации между представителями НСКК, строительного штаба «Шпеер» и РОВСа о возможности широкомасштабного привлечения белоэмигрантов в ряды НСКК. Эмигранты могли поступать в организацию в качестве водителей, механиков, началось привлечение в ряды НСКК и советских военнопленных. Ответственным за вербовку белоэмигрантов был назначен бывший командир Лейб-гвардии казачьего полка генерал-майор Василий Авраамович Дьяков. При помощи генерала из русских эмигрантов Западной Европы было создано несколько подразделений в рядах НСКК. В 1943 г. 2 батальона (по 7 рот каждый) из состава этих подразделений были переданы в состав транспортной группы НСКК «Тодт» с обозначением 67 и 69 (Transportstaffeln 67 und 69){1128}. Оба подразделения до конца войны оставались на Западном фронте и оперировали под руководством командования корпуса ОТ «Запад».
Сложности, испытываемые на Восточном фронте, вскоре заставили их пересмотреть некоторые моменты Восточной политики и начать более масштабное сотрудничество с уроженцами России, в т. ч. и эмигрантами. В январе 1942 г. начальник Юго-восточного отдела ОРВС довел до сведения своих подчиненных, что немцы затребовали у него в срочном порядке список лиц, готовых участвовать в борьбе с коммунистами{1129}. Вероятно, тогда же началась запись и в других отделах ОРВС и РОВС. Так, I отделом РОВСа к началу июня 1942 г. из Парижа на Восточный фронт было отправлено 3 группы офицеров-эмигрантов, всего около 25 человек.
На протяжении 1942–1943 гг. многие белоэмигранты продолжали вступать в различные формирования для участия в борьбе с большевизмом. На фронт отправились не только эмигранты, но и их дети: «…Мой долг отомстить за мою семью и за ту страну, которую я всегда так любил. Именно поэтому я выбрал военную карьеру в надежде, что позже я смогу с оружием в руках бороться против большевизма, вступив в ряды Белой армии или армии какой-либо другой страны, которая будет бороться с большевизмом», — писал Константин Федорович Шальбург{1130}. Позже под именем Кристиана Фредерика Шальбурга он возглавит Датский добровольческий корпус. В Норвегии эмигранты вступали в добровольческие части целыми семьями. В ряды 23-го танково-гренадерского полка СС «Норге» вступил штабс-капитан Владимир Федорович Карпов и его сыновья-близнецы Игорь и Кирилл. Во Франции в ряды войск СС вступили Сергей Кротов и Сергей Протопопов. В валлонских частях в качестве офицеров оказалось еще несколько эмигрантов — в бригаду в качестве офицеров были приняты Петр Сахновский и Николай Турчанинов. Помимо спецслужб эмигранты охотно принимались в органы пропаганды. Уже в конце 1941 г. имелась информация, что в роты пропаганды вступили «многие русские молодые люди»{1131}.