– Сегодня имеются ходы, завтра – закроются. Сколько таких журналисточек было. Пошумят-пошумят – да поутихнется. А мы что, мы тут ни при чём. Пусть доказательства нашей вины предоставят. А если их нет, то на нет и суда нет. И потом, статейка-то пока ещё не вышла. Стало быть, ты ко всему этому никакого отношения иметь не можешь. Сечёшь?
– Дело говоришь.
– Всё было бы гораздо хуже, если бы мы попортили её после выхода статьи, – не унимался Великий. – Вот тогда действительно весь народный гнев обрушился бы именно на тебя, ведь все подозрения тотчас легли бы на твою обелённую погонами репутацию.
От волнения Власов в очередной раз хлопнулся в кресло, нервно ёрзая на месте.
– А если всё же нас зацепят? Она ведь вдобавок ко всему прочему ещё и с комитетом по борьбе с коррупцией сотрудничает, а это, как тебе известно, ещё один гвоздь в заднице.
– Никогда не видел тебя таким испуганным. Возьми себя в руки. Не зацепят.
– Тебе легко говорить. Не на твоей же голове шапка горит.
– Горящая шапка на голове – это ещё полбеды, а вот зад с металлическим набалдашником – вот это да.
– О чём это ты?
– О твоём «светлом» будущем, о чём ещё? – надменно съязвил Великий, намеренно подливая масло в огонь, пытаясь тем самым умело управлять ситуацией, надавливая на болевые точки своего закадычного друга. – Всё-таки статья об изнасилованиях как-никак, – пояснил он. – В случае если потерпевшие гражданки откажутся идти на мировую.
Власов взмок пуще прежнего, так что на его рубашке проступили следы пота.
– А если она уже отправила статью кому-то, что тогда?
– Отдай команду своим орлам, пусть вскроют её переписку на Яндексе или Гмэйле, тогда всё сразу станет ясно. Не мне тебя учить твоей же работе.
– Дело говоришь. Мозг как-то сейчас не очень работает, надо будет затребовать от Яндекса ключи для дешифровки данных пользователей сервисов «Яндекс.Почта» и «Яндекс.Диск» впридачу. С Гмэйлом хлопот больше будет, – он нервно вытер пот с лица. – Несомненно, сегодня же отдам команду. Говоришь, она в Лос-Анджелес укатила?
– Именно, только вчера отчалила и намеревается пробыть там недели две, насколько я понял. Не уверен, что за это время она не перешлёт статейку своим людям, а те, с её подачи, не направят дело в прокуратуру. Так что у нас всего несколько дней, чтобы окончательно лишить нашу овечку возможности блеять и вернуть-таки её как можно скорее в родовое стойло. Убирать её в Штатах не рекомендую, так как тогда сразу может вскрыться вся её подноготная, включая переписку и содержимое её телефона, который представляет сейчас для нас, точнее для тебя, большую ценность. Пытаться выкрасть его не лучший вариант, наверняка у неё где-то на серверах хранятся резервные копии. Она поймёт, что это мы, вернее вы, и того гляди сразу же начнёт кусаться, а это тотчас приведёт к обнародованию статьи, и не только её. Мы же не знаем, какой ещё камень она держит за пазухой. Так что лучший вариант для нас – вернуть её в Россию как можно скорее, без всяких дорожно-транспортных происшествий и сердечных приступов, ну ты меня понял. А вот в отношении её свиты несчастные случаи пока ещё никто не отменял. Тем более – кому какое дело до простых русских, которых и знать-то в Штатах никто не знает.
– А это мысль! – согласился Власов. – И вправду, дело говоришь. Слушай, вот смотрю я на тебя и думаю, как такая светлая голова – и всего-навсего владелец какого-то журнала? Да тебе к нам надо! Нам такие кадры нужны!
– Ну, начнём с главного: во-первых, не какого-то, а, на минуточку, одного из известнейших по стране, а во-вторых, самое интересное, что на старости лет я никуда перемещаться не собираюсь, не тот, понимаешь ли, масштаб для передвижения. Мне, к твоему сведению, и на своём месте очень даже задница в тепле, – Великий против воли вспомнил оскорбившую его фразу строптивой журналистки, прозвучавшую как раз в тему: «Лучше копать под кого-то, уверенно стоя на своих двоих, чем всю жизнь враскорячку на полусогнутых затаиться под кем-то, не предпринимая при этом ни малейшей попытки изменить хоть что-то в своей унизительной позе».