– Ну что ж, придётся сегодня прокатиться на метро, – процедил он сквозь зубы с некой ноткой обречённости. Адам терпеть не мог общественного транспорта, каждое соприкосновение с которым вызывало в нём бурю протеста, выводя его из зоны комфорта, а стало быть, нарушало его душевное равновесие. Он предпочитал часами стоять в пробке, но при этом в салоне своего личного автомобиля, плотно ограждающего его от негативного воздействия внешнего мира, нежели испытывать неловкость тесного соприкосновения с себе подобными. Адам чувствовал себя до мозга костей одиночкой и вовсе ни от кого этого не скрывал. При взгляде на него рождалось ощущение, что он по ошибке попал на Землю и заблудился в её континентальных дебрях. Тяжесть грузом повисла на его сердце, и сбросить её представлялось возможным только в одном-единственном случае – распростившись с этим бренным миром навсегда. Мысли о смерти давно преследовали Адама, загоняя его в лабиринты подсознания, из которого в итоге не виделось никакого выхода. Он ощущал себя белкой в колесе, бессмысленно бегущей, не зная зачем, а главное – куда.
Закрыв машину, Адам обречённо направился в сторону настойчиво зазывающего его знака метрополитена.
Глава тридцать вторая
Глава тридцать вторая
Что же... дипломатия – это неплохо. Сначала любезно
поговорим, а затем сравняем с землёй.
Султан Сулейман Великолепный
Los Angeles. Civic Center / Grand Park. 10:40 p. m.
Ева некоторое время бродила по городу, пытаясь собраться с мыслями после событий, произошедших с ней в библиотеке, в результате чего настолько ушла в себя, что совсем не заметила, как осталась стоять в полном одиночестве посреди незнакомой улицы. Ева достала свой телефон и набрала номер Катерины, но батарейка на телефоне некстати разрядилась.
– Отлично. Как всегда, вовремя, – с иронией подметила она, осматриваясь по сторонам. – А я уж думала, что все ужастики – это полная бредятина. Оказывается, что нет. Понять бы ещё, где я нахожусь, – произнесла она, замечая при этом силуэт человека, присматривающего за ней издали. Ева насторожилась. Она одиноко стояла посреди перекрёстка, глядя прямо перед собой на незнакомца, которого скрывал от неё сумрак ночи. Сколько Ева ни старалась, никак не могла его разглядеть: её глаза самовольно отказывались различать кого-то находящегося всего лишь в нескольких метрах от неё. Ева двинулась вперёд в надежде оторваться от преследователя, но он тенью двигался за ней по противоположной стороне улицы, ни на мгновение не выпуская её из виду. Ускорив шаг, она старательно оценивала все возможные варианты развития событий. Как назло, никого вокруг не было, и лишь одинокий знак метрополитена словно маяк подавал спасительные сигналы, всем своим существом призывая Еву немедленно спуститься в заветное убежище. Действовать следовало быстро и решительно, поэтому она сорвалась с места и побежала в сторону мигающего знака. Оказавшись у входа в метро, не оглядываясь, Ева бросилась к эскалатору. Сбежав по ступенькам вниз, она наконец остановилась, испуганно озираясь по сторонам в надежде, что оторвалась от преследователя, но где-то впереди снова мелькнула подозрительная тень, поспешно скрываясь от Евы в подземных переходах, будто играя с ней в прятки.
Не в силах справиться с волнением, Ева быстрым шагом двинулась к противоположной платформе, чтобы хоть как-то оторваться от преследования. На перроне в ожидании поезда одиноко стоял детектив Адам Рид. Её взгляд впился в него в попытке понять, стоит ли взывать о помощи к незнакомцу, или все страхи относительно пугающего её преследователя безосновательны и могут сыграть только против неё, так как на этот раз она вовсе не испытывала уверенности в том, что подозрительный силуэт не является плодом её воображения, как сожжённая на костре Мэдисон Стилл и девушка на мосту.
Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Адам обернулся.
В нескольких метрах от него стояла Ева и открыто, безо всякого смущения, глядела на него в упор. При виде её глаз что-то дрогнуло в его душе и с головой накрыло необычное прежде волнение, точно он не в метро, а в зале суда, где заслушивает нелицеприятный приговор в свой адрес. Их взгляды подобно колосьям сплелись воедино, рождая в его душе сильное притяжение. Не зная, как поступить в подобной ситуации, Адам просто улыбнулся, отчего Ева смутилась, быстро отводя взгляд в сторону, мысленно ругая себя за мгновенную слабость, в то время как поезд уже незаметно подкрался к перрону, зазывая пассажиров на посадку. Пройдя в разные двери одного вагона, Ева опустилась на первое попавшееся сиденье, в то время как Адам встал возле выхода. Он смотрел на неё, не зная, что предпринять: подойти и начать беседу либо продолжать оттягивать начало знакомства в надежде, что эта ситуация каким-то мистическим образом разрешится сама собой? Одно он знал наверняка: что ему непременно нужно заговорить с ней. Почему? На это у него не имелось никакого объяснения.