V
звёздочки
Алкоголь в его голове закипает потоком бурлящих мыслей, хранившихся повреждённым файлом в его черепной коробке. Некоторая информация, содержащая в себе ценные сведения, была ему жизненно необходима, пока вредоносный файл «Джейн» не устроил кавардак.
— Клек, сделай мне оставшееся to go.
Машинально подмигивает сидящей недалеко девушке в обтягивающем платье, и тут же отворачивается, выдыхая. Его сердце вид её сердца через глубокое декольте больше, почему-то, не радует. Он громко роняет руку с опоясывавшим запястье металлическим браслетом, и пару смятых купюр номиналом с двумя нулями падают за бар.
— Я не хо… Я всё исправлю… — он перегибается через стойку, отталкиваясь ногами о воздух и сбивая локтем пару пустых шейкеров, которые парень с золотистой гравировкой «Клек» на бейджике схватывает на лету, спасая бар от ненужного внимания в их сторону.
Он любезно протягивает через высокую стойку крафтовый пакет с торчащей из него бутылкой бурбона и улыбается постоянному гостю неофициально заботливо.
— Лучший! — эмоционально расплывается в улыбке, шурша рукой в левом кармане. — Это тебе, только всё не трать сразу, — грозит пальцем в его сторону, поднимая настроение заскучавшимся зевакам. — И не трать их на алкоголь! А то будешь… — бросает напоследок, выкрикивая через плечо в зал без точного адресата, — как я.
Бармен улыбается стоящему позади него в три ряда алкоголю, пока Адам грустно провожает полный бар гостей, напоследок мнимо улыбается своему отражению в стекле входной двери и ровно выходит в прохладу, обвивающую его потоком трезвости.
Адам съёживается, затягивая концы незастёгнутой кожаной куртки в стороны, и непроизвольно устремляется к спиртному — единственному способному согреть его в эту ночь. Скомканный бумажный пакет остаётся в мусорном ведре, ласково зажатый парой пустых бутылок от пронырливого ветра, и дубовая пробка с характерным звуком покидает горло сосуда, высвобождая тонкую ароматику словно джина из бутылки.
Телефон неприятно дребезжит в кармане, и Браун морщится, грустно расставаясь с зажатым губами бурбоном. На экране высвечивается нечитаемое количество пропущенных звонков от Ричарда и один… от нее.
В череде вспыхивающих смс он успевает глазами словить лишь одно:
«Мы беспокоимся. Где ты?».
Громко звучащее «мы» врезается в его голову острым утверждением, и он бредёт на северо-восток по украшенному скверу, ведущему к чёрным воротам в замок.
Охрана пугливо дёргается в его сторону, пока загадочная тень не выходит на жёлтый фонарный свет, отблескивая не менее загадочным выражением лица.
— С такой хорошей реакцией я искренне желаю тебе детей, Трэв, — он хлопает его по плечу, медленно огибая вытянувшуюся струной фигуру солдата, и протягивает недопитый бурбон, маняще позвякивающий уязвимостью на дне бутылки. — Вольно.
Ноги послушно ведут его в правое крыло, и он только и представляет лицо Вильяма, натужно вытянувшееся в гримасе ужаса и удивления одновременно. Это выражение лица молодой принц репетировал каждую загульную ночь Брауна.
В отблеске его черных зрачков загорается что-то желаннее яркой звезды с иссинего небосклона. И он, как мотылёк на пламя, на тонких крыльях любопытства сворачивает к окнам левого гостевого крыла, в одном из которых маняще загорается ночной светильник.
Ветер, как истинный почитатель сюжетов из дамских романов, подбрасывает его вверх, пока ветви ласково обнимают его руки, утягивая внутрь кроны шпионского дуба. Он медленно ступает по толстому суку, прячась в оттененных лунным светом зеленых листьях, и с интересом наблюдает за тем, как стройная тень танцует от отблеска ночной свечи.
То самое, до боли знакомое белое платье струится вниз и растворяется в темноте, оголяя бледное тонкое тело, криолитом отражаясь в его зрачках. Он кусает губу, как когда-то кусал её невинно выпирающие ключицы. И хрупкие плечи. И нежную шею. И…
Он тянется вперёд, прижимаясь к толстой ветви всем телом и обвивая её, словно змей, искушённо подглядывающий за своей добычей, упорхнувшей из поля его видимости. С каждым сантиметром становясь ближе к окну мысль остаться незамеченным медленно оседала ветхой ветвью, сухо надломившейся в тишине ночной прохлады.
Её тень останавливается вслед за Джейн, и она секундно прислушивается, затаившись в лунном свете, пока тело вновь не начинает плавно слушаться ритма поющего терзаниями сердца.
Она улыбается своему отражению в зеркале, пока взгляд скользит вместе с кончиками пальцев, оставляющих тропинку откровения вдоль всего тела. Он нервно сглатывает, чувствуя себя вуайеристом, но не может оторваться. И пока два поблёскивающих снаружи огонька маскируются моргающими звездами, Джейн, упрямо наблюдая за слегка изменённым пейзажем из окна через отражение, строптиво заносит руки назад к застёжке бюстгальтера. Он встречается с её взглядом в отражении и замирает, стараясь не расшатывать листья неконтролируемым дыханием, шуршащих над головой. Адам щипает себя за бок, настолько он не готов верить, что это все наяву.