— С кем?
— С Леней Ломачевским и Женей Мурзыкаевым.
Инспектор поднялся с дивана и попросил разрешения выйти. Мне было ясно, что он отправился наводить справки о тех, кого назвал Валентин. Если он назвал вымышленные имена — мы на месте уличим его во лжи. А пока я старался узнать побольше деталей.
— Значит, эти ребята долго ждали вас на площади?
— Да. Когда я пришел, они были недовольны. Но я им сказал, что во дворе убили человека. Они не поверили. И пошли сами посмотреть.
— А вы остались?
— Нет. Я пошел к автомату возле музея и позвонил сюда.
Теперь мне было понятно, почему расстояние в 400 метров он преодолел за 10 минут. — Что было потом?
— Женя и Леня пришли со двора и сказали, что это пьяный, наверно, разбил бутылку красного вина. Могло быть и так, потому что снег все укрывал. Мы решили, что от холода он отрезвеет и сам пойдет домой. Но все же позвонили уже из другого автомата в вытрезвитель.
— Из какого?
— Рядом с техникумом. Мы купили бутылку вина, немного печенья, конфет и отправились на вечер. Вот и все, что я знаю.
— Вы сказали ребятам, что звонили в милицию?
— Нет. Думал, что они будут меня ругать за это.
В его ответах все было логично. Вызывало некоторое недоумение, что трое молодых парней равнодушно оставили на снегу человека. Пусть даже пьяного.
— Кто-нибудь может подтвердить, что вы были в магазине? На вечере?
— Девушки могут сказать, когда мы приехали в техникум. А насчет магазина — не знаю. Прошло ведь много дней. Может быть, продавщица или кассир. Она слишком долго давала сдачу с двадцатипятирублевки. Я ее поторопил. Она так косо на меня посмотрела.
В кабинет вошел инспектор. По выражению его лица можно было сразу догадаться, что фамилии названы правильно. Он включился в беседу:
— Скажите, пожалуйста, Валентин, какая одежда была на вас и ваших приятелях в тот вечер. Постарайтесь вспомнить.
Парень описал, свой наряд — зимнее пальто, шапка-ушанка, черный костюм.
— А на других какие были пальто? — нетерпеливо спросил инспектор.
— Женя всегда ходил в коричневом пальто, а Леня в нейлоновой спортивной куртке.
— Какого цвета куртка? — вырвалось у инспектора. В глазах его заиграли зайчики. Я знал, что теперь решающие значение имеет, какой цвет назовет Валентин.
— Куртка у него была зеленая, — ничего не подозревая, ответил Валентин.
Зайчики в глазах инспектора погасли. Он как-то обмяк. И еще раз почти равнодушно переспросил:
— Вспомните цвет куртки. Может быть, синяя? Это имеет большое значение.
Но парень стоял на своем:
— Зеленая. Она, наверно, еще хранится у его матери.
— А что Лени разве нет? — удивился я.
— Через несколько дней после этого случая Леню и Женю призвали в армию, — ответил Валентин.
Мельком взглянув на инспектора, я понял, что он об этом уже знает.
— Вы с ними переписываетесь? Знаете, где они служат?
— Не переписываюсь, но знаю где служат.
Мы дали ему отдохнуть. Покурили. А потом я обратился к Валентину:
— Понимаю, что вы не имеете отношения к тому трагическому происшествию. Вы пришли в проходной двор после того, как произошло убийство. Но ваши друзья были у ворот этого двора раньше, когда этот человек был еще жив. Подозрение, разумеется, падает на них. Мы вынуждены их допросить. Вспомните, быть может они о чем-то говорили по поводу убийства, может быть видели кого-нибудь. Подумайте. Вспомните. Прошу, Валентин, учесть, что это имеет важное значение для вас, ваших друзей и для нас. Скажу вам прямо — убийца до сих пор не задержан. И еще: были ли у ваших друзей ножи?
— Не маленький. Все понял. Могу дать голову на отсечение, что Женя и Леня никогда на такое дело не пошли бы. Не такие ребята. Ножа у них никогда не видел.
Он говорил искренне. Трудно было ему не поверить.
— Нам придется все проверить, — сказал инспектор.
— Кое-что я припоминаю. Тогда я на это не обратил внимания. Но сейчас мне кажется, что Леня сказал: «Со двора выбежали два человека».
— Кажется или точно? — переспросил я.
— Да, он это сказал! — уже уверенно ответил Валентин.
На этом наша беседа закончилась. Мы попросили его никому ничего не говорить, не писать о нашем разговоре друзьям.
Едва за ним закрылась дверь кабинета, я спросил инспектора, какого цвета куртка ему нужна. Он рассказал мне о беседе со сторожем музея Матвеем Курганом. А я ему — о посещении Аси Кремневой. На душе стало как-то спокойнее: хоть и не вышли на след, но уже были на подступах к нему. Теперь нужно было срочно побеседовать с Ломачевским и Мурзыкаевым.