Джеральд. Прошлым летом я действительно содержал одну девушку. Я сознался в этом. И прошу прощения, Шейла.
Шейла. Что ж. надо признать, ты сыграл в этой истории далеко не самую худшую роль. Так и инспектор сказал.
Берлинг (сердито). Никакой он не инспектор.
Шейла (вспылив). Ну, нас-то он как следует проинспектировал. И не будем увиливать и притвориться. Мы все вместе довели девушку до самоубийства.
Джеральд. Так ли это? Кто тебе сказал? А вот мне совсем другое пришло в голову: у нас нет никаких реальных оснований принимать это на веру, как не было раньше оснований считать этого типа полицейским инспектором.
Шейла. Почему же, все основания.
Джеральд. Напротив, никаких! Вот смотрите. Сюда является человек, который выдает себя за полицейского следователя. Это какая-то мистификация. И что он делает? Очень ловко манипулируя обрывочными сведениями, собранными по крохам тут и там, он обманом вырывает у нас признания, что все мы сыграли ту или иную роль в жизни той девушки.
Эрик. Так оно и есть.
Джеральд. Но откуда вам известно, что это одна и та же девушка?
Берлинг (оживленно). Минутку, минутку! Посмотрим, как все это у нас получится. Итак… (Нерешительно.) Нет, ничего не получается.
Эрик. Ведь каждый из нас сознался.
Джеральд. Ну хорошо, каждый сознался в том, что имел какое-то отношение к девушке. Но откуда вы знаете, что это одна и та же девушка? (С торжествующим видом оглядывает их. После паузы, в течение которой все пытаются осмыслить его слова, поворачивается к Берлингу.) Вот посмотрите, мистер Берлинг. Вы увольняете девушку, которую звали Евой Смит. Вы уже забыли о ней, но он показывает вам ее фотографию, и тогда вы вспоминаете. Правильно?
Берлинг. Да, тут все достаточно ясно. Ну а дальше?
Джеральд. А дальше — вот что. Ему откуда-то известно, что по требованию Шейлы из ателье Милворда однажды уволили работницу. Он говорит нам, что это та же самая Ева Смит. И показывает Шейле фотографию, по которой она ее и узнает.
Шейла. Да. Ту же самую фотографию.
Джеральд. Откуда ты знаешь, что это была та же самая фотография? Разве ты видела фотографию, которую он показал твоему отцу?
Шейла. Нет, не видела.
Джеральд. А твой отец видел фотографию, которую он показал тебе?
Шейла. Нет, не видел. И теперь я поняла, что ты имеешь в виду.
Джеральд. У нас нет доказательства, что это была та же фотография, и, следовательно, нет доказательства, что речь шла об одной и той же девушке. Возьмем теперь меня. Вспомните, я вообще никакой фотографии не видел. Меня он подловил, неожиданно объявив, что девушка сменила свое имя на Дейзи Рентон. Я сразу же себя выдал, потому что знавал некую Дейзи Рентон.
Берлинг (оживленно). И нет никакого доказательства, что Дейзи Рентон и Ева Смит — действительно одно лицо. Мы поверили ему на слово, как поверили ему на слово, что он полицейский инспектор. Теперь мы знаем, что он нас обманул. Значит, он мог все время нам лгать.
Джеральд. Конечно, мог. Должно быть, так и делал. Теперь скажите, что произошло после моего ухода.
Миссис Берлинг. Я была расстроена, потому что Эрик куда-то ушел из дома, а тут этот человек вдруг говорит, что, если Эрик не вернется, он должен будет пойти искать его. Ну, тут я расстроилась еще больше. А он вел себя так сурово, так уверенно. Затем внезапно заявил, что я видела Еву Смит каких-нибудь две недели назад.
Берлинг. Так он и сказал, слово в слово.
Миссис Берлинг. И я как последняя дура подтвердила.
Берлинг. Сейчас я понять не могу, почему ты это сделала. Ведь она же не назвалась Евой Смит, когда пришла для беседы с тобой в комитет, правда?
Миссис Берлинг. Нет, разумеется. Но я была в такой тревоге, когда он набросился на меня с вопросами, что отвечала, в общем-то, как он хотел.