Оказавшись снова в знакомом уже зале Ворот, Боб не обнаружил там ни души. Он осмотрелся вокруг в поисках выхода, который, как ему помнилось, должен быть где-то неподалеку, и едва не столкнулся с Диктором.
— А, вы уже здесь! — приветствовал его Диктор, — отлично. Теперь осталось сделать всего ничего, и будет полный порядок. Должен сказать, я вами очень доволен.
— Ах, вот как! Вы, оказывается, мною довольны, — Боб был настроен весьма агрессивно. — Жаль, что не могу сказать того же о вас. Зачем вам понадобилось впихивать меня в это колесо вместо белки, не спросив даже, согласен ли я? Что это все значит?
— Спокойно, спокойно, — ничуть не смутился Диктор. — Не стоит так волноваться. Не спросил согласия… А вы бы согласились столкнуться лицом к лицу с самим собой? Или даже так: вы бы мне поверили, а?
Вилсону пришлось признать, что он бы в это, скорее всего, не поверил.
— Значит, — продолжал Диктор, — не было никакого смысла предупреждать вас, не так ли? У вас могло сложиться неверное представление. Не лучше ли не иметь никакого представления о положении вещей, чем иметь неправильное?
— Возможно, но…
— Подождите. Я не вводил вас в заблуждение. Наоборот, я дал вам возможность увидеть все своими глазами. Это ли не лучший способ доказать свою правоту?
— Минуту, минуту! — перебил его Вилсон. — Вы меня совсем запутали. Я готов забыть прошлое, если вы будете играть в открытую. Зачем вы меня послали назад?
— Забыть прошлое, — задумчиво повторил Диктор. — Ах, если б это было возможно… А послал я вас затем, чтобы вы могли попасть сюда.
— Погодите, но ведь я уже был на этой стороне!
Диктор покачал головой:
— Подумайте сами. Когда вы вернулись в свое время, вы застали там себя самого, то есть свое, так сказать, более раннее эго.
— М-м-м, ну правильно…
— Он — то есть вы, номер Первый, еще не проходил сквозь Ворота, так?
— Так я…
— И как же вы могли бы пройти сквозь Ворота, если бы вы настоящий не заставили его, то есть себя раннего, сделать это?
Голова у Боба закружилась, но по инерции он продолжал сопротивляться:
— Это невозможно, вы хотите сказать, что я сделал что-то потому, что до этого уже сделал это!
— Но ведь так и произошло, верно?
— Нет, я… то есть да, так получилось, но все выглядело по-другому.
— А как же иначе? Ведь это явление совершенно новое для вас.
— Но… но… — Вилсон глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Он припомнил лекции по философии и собственную дипломную работу. — Но это противоречит всем теориям причинности. Вы хотите, чтобы я поверил, будто причинная цепочка может замыкаться в окружность! Это абсурд!
— Хорошо, что же тогда случилось с вами?
Вилсон не знал, что ответить. Диктор продолжал:
— Не стоит об этом беспокоиться. Причинность, к которой вы привыкли, действует только в определенных условиях, являясь частным случаем общего закона. Причинность, в научном понимании, не ограничивается человеческим восприятием продолжительности.
Вилсон с минуту обдумывал услышанное. Звучало неплохо, но что-то его все-таки не устраивало.
— Одну секунду, — возразил он, — а как быть с энтропией? Энтропию вы куда денете?
— Ох, ради Бога, — вздохнул Диктор, — вы напоминаете мне того математика, который доказал с помощью неопровержимых вычислений, что аэроплан построить невозможно. — Он направился к двери. — Пойдемте, нас ждет работа.
Вилсон последовал за ним.
— А что случилось с остальными двумя? — поинтересовался он по дороге.
— С кем?
— Ну, с моими двойниками? Где они? Когда мы, наконец, распутаемся?
— Распутывать тут нечего. Вы ведь считаете себя цельной личностью?
— Да, но…
— Тогда можете ни о чем не волноваться.
— Но как же? А что случилось с тем парнем, который прошел сквозь Ворота передо мной?
— Разве вы не помните? Кстати… — Диктор раздвинул дверь в стене. — Можете посмотреть.
Эту комнату, без окон и мебели, Вилсон узнал сразу. На полу растянулся, мерно похрапывая, Боб Вилсон номер Один.
— Когда вы в первый раз попали сюда, — напомнил Диктор, я накормил вас, обработал раны и усыпил с помощью наркотика, чтобы вы отдохнули как следует. Вы тогда проспали тридцать шесть часов подряд. Теперь, когда вы проснетесь, я расскажу вам, что нужно делать дальше.
— Только не надо, — попросил Вилсон, — не надо называть второго парня моим именем. Он — не я. Я — вот, стою здесь.