– А насрать! – Виктор вытащил из кармана еще и «макаров». – Теперь только полуторный!
– Уйми этого гоблина, разведка, – сказал один из бойцов. – Не то придется его завалить. У нас четкий приказ. Девка поедет с нами.
– Нет, Рустам, так не пойдет, – Калинин отпустил плечо сыщика и не спеша двинулся навстречу бойцу. – Девушке надо подлечиться, а из вас лекари, как из меня китаец. Что за необходимость вытаскивать ее из реанимации? Хотите охранять, охраняйте здесь. Или у тебя другой приказ?
– Тебя это не касается, – Рустам занервничал. – Стой на месте! Не подходи!
– А то что? – Павел усмехнулся и перешел на издевательски доверительный тон: – Застрелишь, да? Убьешь меня? А не промажешь с трех-то шагов?
– Я застрелю, – пробасил напарник Рустама. – Только не тебя, а его.
Павел перевел взгляд на второго бойца.
– Кого, сыщика? Да ради бога! Давно пора, чтобы под ногами не крутился. Короче, орлы, делайте, что угодно, а девицу приказываю вернуть на место.
– Ты нами не командуешь, – пятясь к первой машине, прошипел Рустам. – Протесты присылай начальству в электронном виде!
Один из «санитаров» проворно уселся за баранку второй машины, а его напарник, устроив Женю, захлопнул заднюю дверцу и неторопливо начал обходить «Мерседес», чтобы занять место переднего пассажира.
– Стой! – поднимая пистолет, крикнул Туманов.
Человек на секунду остановился, покачал головой и вдруг, выхватив из-за пояса небольшой пистолет, дважды выстрелил в сторону сыщика. Глушителя на стволе его оружия не было, но звук выстрела почему-то оказался приглушенным до уровня хлопка в ладоши или выстрела пробки от шампанского. Зато пули над головой Виктора прожужжали, как два крупных шмеля. Туманов невольно пригнулся.
– Ах ты, сука! – он нажал на спуск.
В лобовом стекле машины появилась белесая оспина. «Пассажир» сунул оружие за пояс и бросился по прежнему маршруту, но втрое быстрее.
Добежать он не успел. Две пули из «беретты» ударили его в спину и повалили на асфальт. Почти сразу хлюпнул снабженный насадкой «вальтер» в руках у басовитого «охранника» (пуля порвала куртку, но самого Туманова не задела), и ему тут же ответил громкий хлопок «макарова». Туманов впервые стрелял сразу из двух пистолетов, но в тире частенько перекладывал оружие в левую руку. Сейчас, как и в тире, получилось вполне прилично. Басовитый взмахнул руками и завалился навзничь. Туманов сделал несколько быстрых шагов вперед и влепил еще три пули в темное стекло водительской двери «Мерседеса». Каков был результат, Виктор не поинтересовался, но мотор машины так и не зарычал.
Уже вытаскивая Женю из авто, Туманов удосужился бросить взгляд на последнего из вероятных противников. Рустам стоял, подняв руки и оторопело глядя на сыщика. Его пушкой, будто легким пластмассовым брелоком, поигрывал полковник. Он тоже наблюдал за Виктором, но как-то отстраненно и не спеша ему помочь.
– Что?! – глядя на Калинина исподлобья, спросил Виктор. – Он первый начал! И у них перевес был!
– Строго говоря, первым начал ты, – Павел зашвырнул оружие Рустама подальше на газон. – Но теперь ничего не поделать. Давай донесу.
– Нет, просто дверь открой, – Туманову было не тяжело, Женя весила от силы полста килограммов.
Полковник помог устроить девушку в «Тахо», уселся за баранку и завел двигатель.
– Да-а, – выруливая на дорогу, протянул он. – Нарубил ты дров, Витек. Куда теперь вас обоих прятать? Девчонка, если ее без охраны оставить, и суток не протянет, а ты… устанешь адвокатам платить. Чтобы от такого гуталина руки отмыть, вложиться надо будет по-крупному.
– Мне уже все равно, – Виктор трясущимися руками отвинтил глушитель. – Куда это девать?
– Будем по мосту проезжать, выкинешь в речку, – Павел ответил с едва заметной задержкой, явно что-то одновременно обдумывая.
– По мосту? По какому? Мы куда направляемся?
– По любому. А едем за город, конечно. Есть у меня в заначке один адресок. Там отсидитесь, подлечитесь. Хозяйка раньше акушеркой была, а заодно знахарством подрабатывала. Да и сейчас местных лечит. Думаю, Женю она выходит. И тебе травок успокоительных пропишет, чтобы не закипал, как чайник. Вроде нордический человек, а ведешь себя, как джигит какой-то!
– Я понимаю, – Туманов уныло уставился перед собой. – Это со мной недавно. Я раньше спокойный был, как слон, а теперь… вот. Чуть что, планка падает. Я ведь не хотел в них стрелять. До последнего не хотел! Но тут этот… еще и ухмылялся, сука!
– Вот надо бы тебя наказать, помучить, да жалко, не сволочь ты, хоть и с головой поссорился, – Павел хмыкнул. – Выживут эти духи, не переживай. В броне все четверо были. Костюмчики, думаешь, им в каком ателье шили? Кевлар, керамика и все такое. Пятый «А» класс. Из этих пукалок такую не взять.
– А тот, за рулем?! – Виктор ожил и почти расцвел.
– Он на пассажирское лег, я видел. Максимум, куда ты мог ему попасть – в задницу.
– Слава богу!
– Ты погоди расслабляться, мы еще…
– Брата… должны… прихватить… – еле слышно просипела с заднего сиденья Женя. – Я… без него… не поеду.
– Вот, слышал? – Калинин кивком указал на девушку. – Как думаешь, Рустам не сообразит, куда мы сейчас направимся?
– Неужели ему мало?! – возмутился Туманов.
– Приказ у него, – Калинин покачал головой. – Ты же понимаешь, что это значит. Так что за братом пойду я один. Тебя они завалят сразу, без разговоров.
Есть в мире красота, есть! В любом из его уголков. Одно условие: население в этом «уголке» не должно превышать нормы – один человек на квадратный километр. Двукратное превышение еще терпимо, а больше – нет. По мере роста плотности населения, красота природы вянет, жухнет и опадает, даже в разгар лета. Карликовые деревья в горшочках или зеленые пятна газонов посреди асфальта – это уже не природа, это сувениры на память. Настоящая красота так же далека от асфальта, как далек театр от компьютерной мультипликации.
Особенно красив летний рассвет. В сельской местности это настоящее представление: с открытием занавеса, медленно разгорающейся подсветкой декораций и постепенным, неторопливым выходом на сцену героев. Здесь все натуральное, играется вживую, без дублей и монтажа. Краски и тона здесь естественны, а герои немногословны и разнообразны.
Туманов помахал вслед «Тахо» и потянулся. Строжайшее указание полковника «сидеть и не высовываться» было разумным, Виктор это прекрасно понимал, но вечно жить в этой пасторали он не собирался. Не оттого, что маловат домишко у тетки Фроси; лето на дворе, гуляй себе весь день, а ночевать можно на сеновале. И скука тут ни при чем. В городе бывает и поскучнее. Нет, сыщик решил нарушить приказ Калинина по другой причине. Ему страшно хотелось закончить дело. Бросить все и уехать в деревню было слишком просто, да и обидно. Столько потрачено сил и нервов!
Примерно час Виктор бродил по окрестностям заброшенной деревеньки, в которой кроме домика тетки Фроси сохранились от силы десять избушек, из них лишь три обитаемых. Потом вернулся к домику, заглянул в летнюю кухню, напился воды, постоял немного на пороге избы и бесшумно ретировался. Ни его появления, ни ухода никто не заметил. Тетка Фрося – ворчливая, старая и морщинистая, как сказочная Баба Яга, но при этом очень опрятная, шустрая и неглупая – была занята с Женей, а Володя, как и час назад, стоял у окна и смотрел куда-то внутрь себя. Туманову в этой компании было определенно нечего делать. Что ему делать в городе, тоже вопрос, но здесь – даже вопросов нет, он лишний. Как сиделка – негоден, как охрана – только от хулиганов, а сюда, если уж нагрянет, то не шпана из ближайшего райцентра, кое-кто покруче.
Виктор вышел за околицу, примерно сориентировался на местности и побрел в сторону шоссе. Поскольку наслаждаться видами раннего августовского утра надоело довольно быстро, Туманов достал телефон и, несколько секунд поколдовав с волшебными сетевыми аббревиатурами, организовал себе доступ к любимому сайту криминальных новостей.