— Я был уверен, что конфисковал его у тебя в прошлый раз, — говорю я, пока Седрик укрывается за моей спиной.
— Мне дали другой. Это новая модель, с подзарядкой. И ты изведаешь сейчас всю его мощь.
— Будет щекотно?
— Ужас как. — Он упивается собой.
Безропотно поднимаю руки к небу. Я правильно сделал, что вернулся сюда. Некромант восстановил все свои силы, и мои инстинкты вопят, что у него в запасе имеются и другие пакости.
Самое время реагировать.
Позднее, когда мы шагаем домой по шоссе, я с тоской подумываю о своей предыдущей поездке. Она проходила во внеурочное время, и почти некому было наблюдать за титаническими сражениями, когда я в одиночку противостоял демоническим полчищам некроманта. Для отчета о проделанной работе мне пришлось позабыть про эпику и поэзию, и каждый из эпизодов описывать в максимально сдержанных выражениях.
— Хватит дуться, Седрик. Мы следовали процедуре.
— Мы сбежали, да!
— Скажем так, мы воздержались от несвоевременных инициатив, как мне прямо приказал твой дядя. Поэтому мы организованно отступили, чтобы не наводить паники среди местных туристов массовой резней, и вернулись писать отчет. В нужное время они пришлют кого-нибудь другого для решения проблемы.
— Может быть, станет уже слишком поздно…
— Ты думаешь, следует вернуться?
Я осторожно приставляю палец к его груди, чтобы заставить остановиться. Весь в грязи, он смотрится так себе, но в его глазах я вижу новую решимость. Должно быть, это все нимфа.
— Давно мы знакомы, ты и я?
— Ну, э-э, три дня?
— Скоро четыре. И знаешь, что это означает? — Я надавливаю пальцем и чувствую, как прогибаются его ребра. — Это означает, что ты больше не имеешь права на ошибки. Так скажи мне: ты действительно хочешь сейчас туда вернуться? Без подготовки, без четко расписанного задания, без выплаты аванса?
— У некроманта в распоряжении свежие войска.
— Горстка гномов-вампиров, и ты называешь их войском? — Я пожимаю плечами. — Они слишком мелкие, чтобы допрыгнуть до яремной вены своей жертвы, так что быстро перемрут от голода. Разве что они будут целиться в бедренную артерию, только это против традиции… Если наденешь болотные бахилы, ты без малейшего труда с ними разделаешься.
— Почему я?
Нас кое-как объезжают повозки, нагруженные продуктами, сеном, а иногда и семьями в воскресной одежде, едущими, чтобы поглазеть на состязания по борьбе в грязи. Уже почти наступили выходные, мир готовится переживать волнительные мгновения, а я просто с нетерпением жду, когда вернусь домой.
— Ты сам выбираешь историю, которую проживешь, Седрик. И это ты решаешь, как о ней рассказывать.
— В моем отчете о стажировке?
— Да, к примеру. Эпосы, драмы — это всего лишь условности, способы описания того, чего, может статься, никогда не было. Что идет в счет — это следы, которые мы оставляем после себя, документы на бумаге и соблюдение процедур. Эпопеи нет, пока не сложат повествующих о событиях песен, а финал путешествия — это оплата отчета о расходах. Это тебе решать, как описать все, что мы только что пережили. Нам удалось выкрасть свиток из трактира, охраняемого свирепыми стражниками, одолеть гоблина, окруженного троллями, и сбежать от некроманта благодаря сочетанию осторожности и хитрости, что должно заслужить похвалу твоего дяди. Упоминания о голых девушках я бы на твоем месте придержал при себе. Но для тебя это недурная причина, чтобы вернуться. Во всяком случае, если ты решишься, конечно.
— А что насчет гномов-вампиров?
— Они же совершенно нелепы, нет? С их несоразмерными клыками, которые у них застревают в собственных бородах, с их брызгающей слюной… Кто же примет всерьез вовсю шепелявящего воителя зла. Найдешь что-нибудь другое.
— Так вот как пишутся истории. — Он словно постарел на столетие — другое с тех пор, как мы выехали, и грязь здесь ни при чем. Грязевые ванны скорее омолаживают, насколько я знаю. — Гипербола и вычурность, за которыми нет ничего. Полагаю, что прославленного алмазного воина, с которым вы победоносно бились в прошлый раз, так и вовсе не существовало?
— А вот тут ты крупно ошибаешься!
Я тычком отправляю его снова в путь. Ненавижу, когда ставят под сомнение мою профессиональную честность. Этому мальчишке требуется завершающий урок.
— Некромант почувствовал мое появление благодаря своим колдовским силам. Когда я подошел к кургану, скрывающему его логово, то услышал грохот тысячи барабанов. Над болотом поднялся холодный ветер, а сверкание солнца превратило пейзаж в реки расплавленного металла. Я распрямился, вооруженный одними лишь кулаками и мужеством, которое досталось мне от природы. Из зыбучих песков медленно, глядя мне в лицо, возник воин.