В очередной раз, попытавшись осуществить связь с перевалочной базой, Зикфрид разочарованно сам для себя отметил, что подобного казуса за долгие годы работы с ним прежде не случалось. Вместо ответа, раз за разом, из крупных наушников слышался лишь белый шум, свидетельствующий о неисправности точки связи.
Спустя какое-то время капитан рефрижераторного судна, под ярким светом прожекторов, установленных на надстройках, находясь рядом со своим преданным помощником Зикфридом, стоял на палубе и вглядывался в темную океаническую глубь, ожидая, когда два мускулистых матроса спустят на воду один из скоростных катеров.
— Ты заметил, — спросил Фрэд своего помощника, — что помост абсолютно не освещен? Сомневаюсь я, что это просто экономия энергии.
— Я сообщил команде, чтобы никто из сменщиков не покидал свои каюты до нашего с Вами возвращения на корабль.
Фрэд одобрительно похлопал Зикфрида по плечу.
Что-то тяжелое плюхнулось в воду, после чего, грубый, но в меру дипломатичный голос произнес:
— Все готово к отбытию. Катер спущен на воду, — сообщил один из матросов.
Двигаясь с высокой скоростью, катер с четырьмя фигурами на борту, рассекая волны, с галогеновой лампой на носу, пронизывал прибрежную темноту острова. Пришвартовавшись к деревянному помосту, четверо мужчин выгрузились из комфортабельной посудины, колеблющейся на воде, и с перебивающимися стуками каблуков отправились к тому месту, где располагался пост охраны и вход на запретную территорию.
Удивление Беркли и Зикфрида, по пятибалльной шкале, достигло своего апогея, а предчувствие опасности хоть пока что и витало где-то в воздухе, все же крутилось неподалеку. Ранее никто не выходил на связь. Теперь же удивляло отсутствие, стремящейся домой, сменной бригады, что обычно в нетерпении ожидала прибытие корабля. Наконец, отсутствие охраны на посту — просто шокировало. Без сомнения, на объекте стряслось что-то невообразимо ужасное.
В пару нескольких действий, один из матросов ловко перемахнул через сетчатую ограду автоматизированных ворот. Оказавшись по другую сторону, он, по указанию капитана, поспешил в охранную будку и нажал кнопку открытия. Активации — не последовало, сетчатая ограда даже не шелохнулась.
— Все ясно, — произнес Беркли. — Судя по отсутствию света, вдоль дощатого настила и практически непроглядной темноты на территории, можно судить о полном энергетическом обесточивании всего объекта.
— Может, поэтому связи не было? — ошибочно предположил Зикфрид.
Второй из матросов в один миг преодолел высокие ворота, преградившие дальнейший путь. Оказавшись по другую сторону, двое крупных мужчин попытались отодвинуть сетчатую преграду, тщетно стараясь освободить проход хотя бы на полметра.
— Бесполезно! — промолвил капитан. — Хотя с виду эта сетка на колесиках и выглядит хлипенькой, ее невозможно сдвинуть или сломать вручную. Обратите внимание на гидравлические крепежи. Они плотно сжимают подшипник с роликом. Слон — и тот — не смог бы открыть нам путь. Фрэд посмотрел на сгорбившегося Зикфрида. Его худощавая структура тела никак не представлялась атлетичной.
Впоследствии Беркли еще не раз порадуется тому, что оставил помощника охранять катер.
Сам же капитан, в сопровождении двух матросов «громил», отправился дальше. Следуя вдоль аллеи, вымощенной камнем, он невольно обращал пристальное внимание на близстоящие невысокие деревья, которые, в свете полной луны, нависая над головами матросов, вышагивающих впереди, сходили за черные когтистые лапы, словно некое потустороннее создание, пытающееся загрести их в адскую бездну.
Приложив массу усилий, Боб выбил ногой изрядно исковерканную и вместе с тем заклинившую дверь. Один из ремней, которыми был зафиксирован Марвин, зацепился за ручку, и он, ведомый отвалившейся дверцей, вывалился из вертолета. Приземлившись рядом с застывшим пауком, прежде свалившимся с крыши, мешковатый кокон словно завибрировал.
Внезапно откуда-то сверху спустилась темная фигура, приземлившаяся в проеме выбитой двери. От неожиданности Стивенсон хотел было нанести внеочередной, сокрушительный удар ногой, но вовремя осознал, что возникший образ имеет человеческие очертания.
Наклонившись, лицо человека осветилось лунным сиянием. Грэг обратился к оторопевшим пассажирам: