Монстры, которых боятся сами монстры? Боюсь представить.
— Они люди.
А вот это звучало как-то даже… разочаровывающе. Люди? Что они могли противопоставить магам, колдунам и прочим кошмарам из детских сказок?
— Люди, которые знают о нашем существовании. Знают о нашей силе, о наших возможностях. И как, по-твоему, они после этого к нам относятся?
— Судя по твоему тону, они вас ненавидят, — предположила я.
— Нет, что ты, — в его голосе появились саркастические нотки. — Ненавидят — это еще мягко сказано.
— Ты преувеличиваешь. Не могут же они все…
— Могут, еще как.
Он говорил слишком уверенно для человека (специально для Макса: для не-человека), знающего об этом только понаслышке.
— Что, личный опыт? Враги сожгли родную хату, убили всю твою семью?
Судя по выражению его лица, шутка оказалась не совсем удачной. И не совсем шуткой. Я испуганно прижала ладонь к губам.
— Прости…
— Все в порядке, — отмахнулся он от моих извинений. — Это было давно и вовсе не так трагично, как ты думаешь.
— Что произошло?
— Мой отец работал на них, — заметив мое удивление, он прервался. — Часть Договора. По нему тринадцать наших самых старых и сильных родов должны отдавать своих первенцев на службу к Охотникам — иначе откуда бы те узнали, как нас убивать?
Я сложила два и два. Макс упоминал только об одном брате, младшем.
— И ты…
— И я, — согласился он. — После учебы.
Спустя некоторое время он продолжил:
— Нам сказали, что произошел несчастный случай. Никого, кроме напарника отца, рядом не было, но… в теле, котором нам отдали, было четыре пулевых отверстия.
Мне нечего было на это сказать. «Не так трагично», как же!
— Но почему они вас ненавидят?
Он снова пожал плечами.
— Страх. Зависть. Обычным людям сложно относиться к нам иначе.
— Я человек, но я тебя не боюсь и тебе не завидую, — напомнила я.
— Ты не человек. Ты попала в ГООУ, что лучшее тому доказательство. — С этим аргументом можно было поспорить: я лично подозревала какую-то жестокую ошибку, но мне не с кем было поделиться своими предположениями. — И, поверь, для твоего же блага: переставай так считать. Иначе тебя ждет большое разочарование.
Опять двадцать пять. Мне уже не хотелось продолжать этот разговор — слишком тяжелым и муторным он оказался. Да и спор, в котором не переубедить ни одну из сторон, лишен смысла. И кто решил, что я сегодня жажду получить очередной совет на тему, как мне лучше жить?
— Ладно, — я вздохнула. — Послушай, спасибо за желание помочь, но ты ошибаешься. Я человек. У меня нет никакой магии, я обычный человек, который живет и собирается жить обычной жизнью.
Вопрос, правда, был в том, насколько после ГООУ я смогу вернуться к обычной жизни. Но пока я предпочитала об этом не задумываться — если в ближайшее время ничего не изменится, волноваться о будущем мне все равно не придется. Отчислят…
— Спорим? — криво улыбнулся Макс. — По-любому скоро узнаем.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила я.
За месяц в ГООУ я выучила важный урок: сюрпризы и неожиданности приятными не бывают.
— У нас на следующей неделе введение в теорию магии начинается, там и проверим.
Что?!
— Даже если начнется, при чем здесь я?
— Ты же вместе с нами записана на него, — удивился он. — Ты показывала свое расписание.
Скажите мне, что это ошибка. Мало мне алхимии! Я метнулась к письменному столу, где в ящике лежала бумажка с курсами, на которые я записывалась. Не зря мне тогда показалось, что в списке предметов, составленном Софией, было больше курсов, чем мы обговорили. Чтобы я еще раз доверила ей свое расписание!
В отчаянии я посмотрела на строчку с магической теорией. Я же ее не сдам! Если там кроме теории будет хоть капля практики, мои шансы завалить семестр станут двухсотпроцентными!
— Мне крышка, — простонала я.
— Забей, — посоветовали мне. — Все будет в порядке.
Конечно будет. А когда меня отчислят, все станет вообще хорошо…
— Эй! — притворно (или все-таки искренне?) обиделся Макс. — Мы с Райли тебя бросать не собираемся. Поможем. Так что смирись, магию ты не завалишь.
Я только горько усмехнулась. Не то чтобы я не верила в их помощь. Я не верила в себя.
Он встал со стула и кое-как пригладил взъерошенные волосы.
— Значит, все еще утверждаешь, что ты человек? — Я кивнула. — Что ж, скоро выясним. Закроешь за мной?
Я машинально поднялась вслед за Максом, все еще думая над его словами. И об Охотниках, и об учебе.
— Кстати, — остановился он в дверях. — Еще одна тема. Райли была права, — не нужно было уточнять, насчет чего именно она угадала. — И, раз уж мы выяснили, что люди мне не не нравятся, может, захочешь как-нибудь выпить кофе?
Мы и так пили кофе вместе. Практически каждый день. Но я понимала, на что он намекал.
— Может, в другой раз? — я отвела взгляд. — На меня сейчас столько всего навалилось…
В другой раз. В другом мире. В другой жизни. Возможно.
И не вздумайте меня укорять за отговорки, в этой была доля правды. Я сейчас узнала слишком много нового, чтобы думать о кофе и о том, что могло бы за ним последовать.
— Ладно, — согласился он. — В другой раз.
В его голосе звучало обещание, которое при иных обстоятельствах меня бы обрадовало. Сейчас… Я не была уверена. Закрыв за блондином дверь, я прижалась к ней спиной и медленно сползла вниз.
Плохие новости: у меня появилась еще одна проблема кроме алхимии. Хорошие: меня пригласили на свидание! От которого я отказалась, так что не факт, что не надо было занести этот пункт в предыдущий столбец.
Наверное, я дура. Наверное, я еще могла бы догнать его и поменять свое решение. Но вместо этого мои мысли плавно перетекли на другие, более насущные темы. Введение в теорию магии… Мне конец.
При том что в целом Райли дала мне дельный совет сегодня, с одним она промахнулась. Я не нуждалась в хобби. Оно у меня уже было — и не надо утверждать, что паранойю и теории заговоров нельзя считать хобби. А вот от подработки я бы не отказалась. Тем более от такой, которая и с проведением досуга могла бы помочь.
Объявление о вакансии я заприметила еще в первый раз, когда просматривала информационную макулатуру в холле общежития. Но почему-то забыла о нем на несколько недель… Сейчас, спустившись на первый этаж, на секунду испугалась, что его уже сняли, но нет. Нужный мне клочок бумаги висел на своем месте, только теперь его закрывали сообщения о том, что срочно требовались дегустаторы на кулинарный факультет и в кафе корпуса омега-омега-омега (я вздохнула: неужели на алхимическом факультете думали, что кто-то на это купится?). Аккуратно отцепив объявление, я посмотрела на знакомый адрес и вышла на улицу.
Центр коммуникаций несколько поменял свой облик с тех пор, как я была там в последний раз. В стенах появились окна, причем такие пыльные и грязные, будто они стояли там как минимум лет двадцать — и за все это время их ни разу не вымыли.
Зато дверь исчезла.
Я обошла здание по периметру, пытаясь отыскать вход. Следовало просто поверить в реальность происходящего: окна появились, дверь пропала. Видимо, у них была ротация. Перепрыгивая через сугробы, подобралась к одному из окон высокого первого этажа, находившемуся неподалеку от места, где совсем недавно располагался дверной проем, и постучала по стеклу. Мгновенно окно открылось, и на улицу высунулась всклокоченная голова.
— Привет, — вежливо поздоровалась я. — А как можно войти в коммуникационный центр?
Вместо ответа мне протянули руку. С ее помощью я кое-как перевалилась через подоконник и оказалась внутри.
— Серьезно? — поинтересовалась я, переводя дух. — И это единственный вход?
— Сегодня — да. Ты к нам или куда-то еще?
Я бегло пробежалась взглядом по комнате. Шесть письменных столов, заваленных бумагами так, что рассмотреть лакированную поверхность не представлялось возможным, пробковая доска на стене, на которой в беспорядке висели фотографии и заполненные неровным почерком списки. На другой стене — огромный телевизор, включенный на полную громкость. Судя по визуальному ряду, на нем шли новости. Странно, я думала, в ГООУ не было телевещания… А нет, ошиблась, закадровый смех подсказывал, что на экране шла запись юмористического шоу. Рядом с телевизионной панелью кто-то повесил благодарственное письмо от ректора и первую страницу газеты. Похоже, я попала туда, куда хотела. В редакцию ежемесячной студенческой газеты ГООУПиОАатСДиРН.