– Слышь, ты! Если еще раз матери моей что скажешь! И вообще, … – откидываясь назад, сквозь судорожно стискиваемые зубы. – Она тут не при чем, ясно? Это все я, я сам, ой бля….
И через все это бесстрастный, как метроном, голос Игоря, продолжающий задавать скучные, как осенний дождик вопросы:
– Дата начала последней менструации? Когда в первый раз почувствовал шевеление плода?
В этот момент раздается звук, словно резко опрокинули на пол ведро воды. Игорь резво отскакивает от кресла в сторону, подхватывая полы халата.
У Андруса отошли воды.
– Настя, швабру скорей! – громко командует Игорь. И шепотом добавляет: – Захвати там длинные перчатки до локтя – он, небось, совсем необследованный.
– Чего это я вдруг необследованный? – громко возмущается Андрус. – У нас все-таки предприятия общепита. Каждые три месяца анализы все сдаем. Мам, покажи им мою медкнижку.
Тут у него перехватывает дыхание, лицо из бледного делается багровым, он приподымается на локтях, напрягается изо всех сил…
Черт с ней, со шваброй, и с перчатками тоже! Я подскакиваю к креслу, накрываю ладонью прорезывающуюся головку, начинаю ее сгибать, другой рукой давлю на промежность, одновременно командуя, приказывая, почти умоляя:
– Андрус, дыши! Дыши, тебе говорю, не тужься пока, потерпи немножко, пожалуйста! Ведь вот сейчас все основанье хуя к чертям разнесет, как ты потом ссать стоя будешь? Дыши, дыши по-собачьи, вот так, вот так, осторожненько, вот, вот, сейчас, погоди, умница, умница, есть! Андрус, у тебя девочка!
Осторожно перекладываю скользкого от слизи младенца к родителю на живот. Он инстинктивно обхватывает ее рукой, прижимает к себе, держит крепко, чтоб не упала. Малышка чуть-чуть приподнимает головку, они смотрят друг на друга – знакомятся. Андрус неуверенно улыбается:
– А она точно девочка? Не как я?
– Абсолютно точно! – уверяю я, отделяя плаценту и шлепая ее в раковину для мытья рук, за неименьем других вариантов.
– Три часа восемнадцать минут! – констатирует Игорь, делая соответствующую запись в компьютере. – Родился ребенок, живой, женского пола, закричал сразу, Апгар – он скашивает глаза в нашу сторону – 9—10.
– Девочка! – растроганно шепчет женщина. – Настоящая девочка! Можно мне посмотреть?
*
Андрус лежит в кровати на спине, согнув тощие, жилистые ноги в коленях. На нем нелепая больничная пижама в паровозиках и мячах. На животе у него ребенок, как бы сидит, спинкой опирается на колени, руки Андруса крепко держат его под мышки. Ее – ведь это же девочка. На тумбочке у кровати бутылка с соской.
– Ты кормишь ее из бутылочки? Зачем, у тебя ведь есть молоко!
– Уже нет. Я таблетки выпил, чтоб не было.
– Почему?!
– Менеджер велел. Сказал – иначе ты у нас всю сцену молоком заливать будешь. Не прикольно как-то получится.
– Они тебе что, и отпуска декретного не дадут?
– Хм. Ну вот сейчас у меня типа отпуск. Уже четыре месяца отпуск. Они ж не могли меня с таким брюхом на людИ выпускать, верно? Так сколько им еще, по-твоему, ждать? И так уже сплошные убытки. Люди приезжают издалека, платят черти какие бабки, только чтоб на меня посмотреть, а в итоге получают шиш. Тоже ведь не прикольно.
– Андрус, это твоего менеджера ребенок?
– Откуда я знаю? Ну и вопросики у тебя!
– Но можно ведь сделать экспертизу.
– Зачем? Кому это, по большому счету, надо? Она дочка моих мамы и папы, они уже и документы все сделали. Счастливы оба до усрачки. Наконец-то, после стольких лет, нормальный ребенок, такой, как хотели, не мальчик, правда, но ладно, переживут. Я им больше на фиг не нужен, могу хоть сейчас идти куда угодно, можно больше не притворятся, что у них есть как бы сын, и они его как бы любят. Не, ты не думай, я на них не в обиде. Я знаю, они старались.
– Что же ты теперь, и домой не вернешься?
– Смотря что считать домом. Буду жить в квартире при клубе. Она у меня уже два года есть. Я, правда, в ней практически не ночевал еще, но жить там можно. Стены звукоизолированы, музыки не слышно, две комнаты с кухней, все удобства. В одной спальня, в другой всякие тренажеры стоят – что мне еще нужно? Буду жить на работе. Руководству удобно – если что, я всегда под рукой. Они с самого начала так предлагали. Мама не захотела.
– А как же девочка? Твоя дочка?
– А чего дочка? Они все равно не дадут мне ее воспитать, как я хочу. Да ладно! Буду приходить к ней иногда в гости.
– А как бы ты хотел ее воспитать?
– Знаешь.. вопросы ты задаешь.. совсем даже не прикольные. Откуда я знаю? Не как меня, это точно!