Институты благородных девиц в мемуарах воспитанниц
Составление, подготовка текста и примечания Г.Г. Мартынова
От составителя
Система женского образования в России начала складываться во второй половине XVIII века после того, как 24 апреля (5 мая) 1764 года недавно взошедшая на престол императрица Екатерина II, придерживавшаяся идей европейского Просвещения, подписала указ об основании в Петербурге Императорского Воспитательного общества благородных девиц — Смольного института. Идея воспитания всесторонне развитой и облагороженной девушки (отнюдь не только дворянского сословия) для пользы и «смягчения нравов» общества впервые была высказана личным секретарем императрицы Иваном Ивановичем Бецким — одним из крупнейших деятелей русского Просвещения.
Первый выпуск «смолянок» состоялся в 1776 году — их образы, очень живые и непосредственные, запечатлены в известной серии живописных портретов Д.Г. Левицкого. Но грань между показной образованностью и настоящим просвещением на самом деле очень тонка, а система воспитания и образования в то время была еще слишком неразвита... Поначалу из первого российского женского института выходили не столько добродетельные жены и матери, «полезные члены семьи и общества», сколько женщины, едва умевшие читать и писать по-русски, но зато прекрасно говорившие по-французски и в совершенстве владевшие утонченным искусством великосветского обращения.
Тем не менее идея оказалась жизнеспособной и постепенно совершенствовалась, к концу XVIII века обретя вполне ясную форму. Помимо иностранных языков (в стенах Смольного воспитанницам по-русски говорить запрещалось), танцев, музыки, рукоделия и по-прежнему с трудом дававшихся многим чистописания и рисования, девицы стали изучать: Закон Божий, русскую и иностранную словесность, математику, физику, географию, минералогию, историю... Преподавание же всех этих предметов все больше и больше переходило от заезжих французов сомнительной образованности к подлинным ученым, имена многих из которых навечно начертаны в анналах науки.
Традиции XIX века, ставшего «золотым» для российского женского образования, были заложены императрицей Марией Федоровной, супругой ставшего в 1796 году императором Павла I. В то время, когда она приняла заведование Смольным институтом, в ведении ее канцелярии находились еще только Коммерческое училище, Воспитательный дом и Опекунский совет. Но вскоре, в 1798 году, по образцу Смольного в Петербурге открылись Екатерининский и Павловский институты — и это было только начало учебной и благотворительной деятельности, широко развернувшейся уже в царствование ее старшего сына, императора Александра!.
В результате появилось государственное Ведомство учреждений Императрицы Марии, учебная и благотворительная деятельность которого приняла невиданные масштабы: в его ведении находились институты благородных девиц и женские (так называемые Мариинские) училища и гимназии, сиротские приюты и учебные заведения для слепых и глухонемых, богадельни и больницы...
При Марии Федоровне получило окончательное оформление и намерение Екатерины II об образовании не только дворянок, но и представительниц других неподатных сословий—дочерей купцов 1-й и 2-й гильдий, крупных чиновников, священнослужителей. Со временем в женские учебные заведения стали принимать дочерей разночинцев и лиц свободных профессий...
Путь к образованности был нелегок. В институтах для потомственных дворянок воспитанницы вставали в 6 часов и, с перерывами, занимались «науками» с 8 утра до 8 вечера. В так называемых «мещанских» учебных заведениях занятия, как правило, начинались в 9 часов утра и продолжались до 5 часов пополудни. И так почти ежедневно, на протяжении всех девяти лет в Смольном институте и шести — во всех остальных. До реформы 1861 года не было отпуска к родным даже в каникулярное время.
Не всем воспитанницам удавалось закончить институт и получить аттестат, но затраченные усилия для многих из тех, кто прилежно учился, вполне оправдывались. «Воспитание — кусок хлеба», — так написала одна из институток, чьи воспоминания вошли в этот сборник. Особенно это было важно в том случае, если родители ничего, кроме дворянского звания, в наследство своей дочери оставить не могли.