— Свинство! — простонал Петрович, хлопнув себя по сухой ляжке. — Даже бычков сраных и то нет!
Пройдя по аллее внутрь парка, он заметил среди зарослей кустарников скамейку, на которой отдыхал физкультурник.
— Наконец-то человеческим духом запахло! — радостно воскликнул Петрович и быстрым шагом направился в сторону сидевшего на скамейке мужчины в спортивном костюме «Адидас» синего цвета. — Может быть, у него разживусь табачком?
Иосиф Петрович подошел к неподвижно сидящему физкультурнику и весело произнес:
— Привет спортсменам!
Однако на радостное и громкое приветствие мужчина не только не откликнулся, но даже и не повернулся в сторону Говоркова, чем несказанно его расстроил.
— Ты че, друг, глухой? — подсев на скамейку к физкультурнику, недовольно проворчал Иосиф Петрович. — Или переработался на спортивной ниве? Закурить не найдется?
Но все старания спартаковца были напрасными: физкультурник не хотел вступать в разговор с настырным незнакомцем, и это сильно возмутило Говоркова.
— Браток, это невежливо с твоей стороны не отвечать, когда к тебе обращаются культурные люди, — недовольно хмыкнул Иосиф Петрович и панибратски хлопнул молчаливого собеседника по плечу. — Просыпайся, олимпийский чемпион!
Молчаливый мужчина от несильного удара покачнулся, повалился на бок и неподвижно застыл в нелепой позе.
— Эй, мужик… — после некоторого молчания с трудом выдавил из себя Говорков, — ты чего это тут разлегся?
Физкультурник молчал.
— Ты че, дружище, помер? — болезненно улыбнувшись и стараясь перевести все в шутку, растерянно произнес Иосиф Петрович. — Ну, хватит придуриваться, браток, давай вставай, труба зовет…
Физкультурник все так же молчал.
— Батюшки, да он же мертвый! — наконец осознал Иосиф Петрович и подскочил, словно ужаленный. — Мертвый, а я тут расселся. Нужно что-то предпринять! А то еще все свалят на меня!
Седовласый пенсионер спокойно и сосредоточенно занимался упражнениями на спортплощадке. Проделав классические ката, инструктор спецназа ГРУ прокрутил несколько раз «солнышко» на перекладине, потом подкачал пресс на брусьях и, соскочив со спортивного снаряда, прошелся рядом с ним, поднимая руки вверх и с шумным выдохом их опуская.
— Фу! — после нескольких нехитрых восстановительных упражнений выдохнул отставной полковник ГРУ. — Я взял темп, не совсем подходящий для пенсионера. Побереги себя, Илларион Константинович, не то ласты склеишь!
Еще несколько раз глубоко вдохнув и шумно выдохнув воздух из крепкой грудной клетки, он решил, что на сегодня для него достаточно физической нагрузки, и, оставив за собой спортплощадку, побежал по аллее. Однако не успел полковник пробежать и десяти метров, как до него донесся знакомый сиплый голос.
— Константинович! — кричал Говорков. — Константиныч, погоди!
Забродов остановился и повернулся к стремительно приближавшемуся к нему соседу.
— Да, — удивленно усмехнулся седовласый пенсионер. — И какая муха укусила моего напарника? Никак в кустах нашел дармовую пол-литровую бутылку водки.
— Константинович… — прохрипел Говорков. — Там такое… Я присел на лавочку, хотел закурить, а он ничего не отвечает! Я и так и сяк, а он молчит…
— Стой, Петрович, не суетись! — перебил Говоркова полковник. — Что там у тебя случилось?
— Как это «что случилось»? — ответил вопросом на вопрос спартаковец. — Не дышит!!!
Забродов тяжело вздохнул:
— Кто?
— А я что, знаю его? — невразумительно ответил Говорков. — Но на вид мужик самостоятельный, я бы сказал даже положительный!
— Так, Петрович, — повысил голос пенсионер, — или закрой рот, или объясни все с толком и расстановкой! Ты меня понял, уважаемый сосед!?
Говорков тряхнул кудлатой головой:
— Понял!
Забродов облегченно вздохнул:
— Я слушаю…
Спартаковский фанат тяжело и протяжно засопел, вытирая рукавом футболки большой красный нос, и вдруг обратился с просьбой:
— Илларион Константинович, дай закурить!
Инструктор спецназа ГРУ достал из пачки сигарету и протянул ее Говоркову. Потом чиркнул зажигалкой и, после того как спартаковский фанат с наслаждением выдохнул густую тяжелую струю табачного дыма, сказал:
— Я жду, Петрович…
— На скамейке труп мужчины! — медленно и членораздельно произнес Говорков.
Илларион удивленно вскинул брови:
— Труп?
— Он самый, — подтвердил худосочный искатель приключений, — и, как мне кажется, Илларион Константинович, еще совсем тепленький.