Если бы Intel иначе отреагировала на это, она никогда бы не стала сегодняшней Intel. Однако Боб Нойс, получивший хороший совет от Хоффа и Фаггина, в точности знал, чего хочет. Он хотел вернуть заказчику 60 тыс. дол., но взамен добивался изменения условий лицензии. Вместо того чтобы передать исключительные права на разработанные чипы заказчику, сказал он, Intel хочет получить право продавать разработку другим потребителям. Из Токио ответили положительно, но выдвинули одно условие. Если Intel согласится не продавать процессор общего назначения, разработанный для Busicom конкурирующим компаниям, производящим калькуляторы, она может его использовать.
За невероятные успехи в срочной разработке чипов Фаггин дорого заплатил. Его жена с маленьким ребенком вернулась в Италию, а он работал по двенадцать, четырнадцать, шестнадцать часов даже в выходные. В то время Гроув проводил кампанию по превращению Intel в более серьезное и профессиональное предприятие, и Лес Вадаж, следуя примеру Гроува, не прощал Фаггину опозданий на работу. Эти претензии раздражали Фаггина. Все в лаборатории знали, что он иногда задерживался на работе до рассвета и уходил домой, чтобы урвать несколько часов для отдыха и потом снова вернуться на завод. Однако Вадаж оставался глух к его доводам. В результате отношения между ними испортились и талантливый молодой разработчик схем начал находить свою работу в исследовательском отделе Intel все более жалкой.
Однако у нее были и положительные стороны. Фаггин скучал по родной Виченце, тем не менее возвращаться в Италию не хотел. Он начал привыкать к сияющему голубому небу северной Калифорнии и красотам фруктовых садов на юге, до которых еше не добралась электронная индустрия. Еда и напитки, которые употребляли американцы: "Джелл-О", холодное молоко и слабый кофе, уже не казались ему странными, как и их возражения против цивилизованной традиции выпивать стакан вина за обедом. Ему нравился четкий порядок в работе, характерный для Intel. Все пропорции были такими же, как между дюймом и сантиметром. Машины, дома, холодильники, кредитные карты — все в Штатах было в два с половиной раза больше, чем в Европе. Взвесив все за и против, Фаггин решил, что можно остаться в Калифорнии. Будущее представлялось интересным.
"Новая эра в интегральной электронике" — под таким заголовком была. опубликована рекламная статья в "Electronic News" за 1971 год. В ней Intel анонсировала свой микропроцессор под номером 4004. Гордон Мур пошел еще дальше, назвав этот микропроцессор "одним из самых революционных продуктов в истории человечества".
Однако в то время это так не выглядело.
Люди, занимавшиеся компьютерным бизнесом, рассматривали микропроцессор 4004 как прелестную новинку. Они знали, что его мощность равна мощности ENIAC — первой в мире ЭВМ на вакуумных трубках, которая была создана в 1946 году в Университете штата Пенсильвания по контракту с правительством США. Предназначенная для расчетов баллистических и детонационных таблиц для американских вооруженных сил, ENIAC занимала целую комнату, в ней было восемнадцать тысяч вакуумных трубок, а потребляла она 20 киловатт электроэнергии — этой мощности было достаточно для отопления нескольких частных домов. В отличие от этой ЭВМ чип 4004 легко мог уместиться в спичечном коробке и стоил меньше 100 дол.
Однако ЭВМ 1946 года не могла служить образцом для сравнения. За те четверть века, что прошли с момента ее создания, появились более современные машины, использующие интегральные схемы. Для 1971 года 4004-й предлагал оптимальное сочетание цены и производительности, но, строго говоря, он не был серьезным претендентом на работу внутри "реальных" компьютеров. Имея возможность обрабатывать одновременно только 4 бит информации, он работал во много раз медленнее и был менее мощным, чем шедевр 1971 года в области центральных процессоров. Как-то один специалист, разговаривая с Бобом Нойсом о компьютерной индустрии, которая с нетерпением ждала революционного момента, пошутил, что не хотел бы лишиться целого компьютера из-за трещины в полу. Даже Стэн Мэйзор, входивший в группу, занимавшуюся разработкой микропроцессоров, не советовал своим друзьям доверять компьютеру, который они в состоянии поднять. Надо было иметь дар предвидения, чтобы понять, что за 4004-м последует серия усовершенствованных версий, которые будут удваивать производительность каждые полтора года в течение четверти века, а со временем микропроцессоры заменят огромные монолиты эры больших ЭВМ. Это приведет к тому, что компьютер будет стоять на каждом рабочем столе.