Лесли Силберт
«Интеллидженсер»
СПИСОК ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ[1]
Ли Андерсон* — моряк на службе Московской компании («Московии»).
Амброзия Беллами* — служанка таверны.
Ричард Бейнс — шпион в годах.
Сэр Роберт Сесиль — глава частной шпионской сети.
Роберт Деверё граф Эссекс — глава соперничающей шпионской сети.
Елизавета I — королева династии Тюдоров, правившая Англией с 1558-го по 1603-й.
Оливер Фицуильям* (Фиц-Жир) — таможенный чиновник.
Ингрэм Фрайзер — делец.
Томас Хэриот — ученый на службе Уолтера Рэли.
Томас Кид — драматург.
Кристофер Марло — драматург, поэт и шпион.
Кит Миллер — подделыватель.
Томас Фелиппес — руководитель шпионской сети Эссекса.
Роберт Поули — руководитель сети Сесиля.
Сэр Уолтер Рэли — придворный, поэт, путешественник.
Тереза Рамирес* — горничная в доме Эссекса.
Никлас Скерс — шпион сети Эссекса.
Нед Смит* — смотритель арсенала.
Ричард Топклифф — королевский заплечных дел мастер.
Сэр Фрэнсис Уолсингем (1530–1590) — организатор первой официальной секретной службы королевы Елизаветы.
Томас Уолсингем — молодой родственник Фрэнсиса Уолсингема.
Джейсон Авера — оперативник в Группе Слейда.
Хамид Азади — высокопоставленный чин в иранской разведке.
Коннор Блэк — оперативник на службе группы Слейда.
Вера Картрейс — оксфордская студентка.
Эдвард Черри — администратор в «Сотбис».
Алексис Круз — директор центральной разведки.
Колин Дэвис — скотленд-ярдовский детектив.
Лука де Толомеи — богатый торговец предметами искусства.
Перегрина Джеймс — маркиза Галифакс.
Хадар Хан — бизнесмен, базирующийся в Исламабаде.
Сурина Хан — дочь Хадар Хана.
Макс Льюис — программист в группе Слейда.
Билл Мазур — частный нью-йоркский детектив.
Сидро Медина — финансист.
Донован Морган — сенатор США, отец Кейт.
Кейт Морган — частная сыщица и шпионка.
Джек О'Мара — лучший друг Кейт.
Ханна Розенберг — букинист.
Эндрю Резерфорд — оксфордский историк.
Джереми Слейд — директор группы Слейда.
Хью Синклер — оксфордский детектив.
Ариана Вандис — соседка Кейт в студенческом общежитии.
1
САУТУОРК, АНГЛИЯ — СУМЕРКИ, МАЙ 1593
Встреча ему была назначена с наступлением темноты, и солнце быстро заходило. Лишнего времени у молодого человека почти не оставалось. Но когда он уже подходил к Лондонскому мосту, трудно было воспротивиться соблазну знакомых звуков, обычных именно для этого места на берегу Темзы. Его шаги замедлились, он прислушался. Шум медвежьей травли манил неумолимо — рев медведя в цепях на арене, пока собачьи зубы рвут его плоть, обезумевшие псы, визжащие при каждом ударе медвежьих когтей, чернь, выкрикивающая ставки вперемежку с воплями одобрения.
Остановившись на полушаге, так что один высокий черный сапог повис в нескольких дюймах над дорогой, он проверил свою стойкость. Она не выдержала проверки.
Он свернул с речной тропы и зашагал к арене. По дороге его взгляд привлекли яркие сочетания красок — навес над прилавком, ему незнакомым. Любопытство подтолкнуло его подойти ближе. Возникли длинные огненные пряди, затем морщинистое лицо старухи, улыбающееся алой краской губ в тон глянцевитому парику. Сначала ему показалось, что она торгует игральными картами, однако, внимательно его оглядев, она подняла маленькую вывеску, объявлявшую о ее запрещенном на театральных подмостках. Он поразился ее провидению. Чума их побери! Проклятая мысль вновь пробралась к нему в голову — та, которую он отгонял уже несколько месяцев. Сумеет ли он вновь сотворить такую магию? Конечно, сумеет. Когда придет время, сказал он себе.
Подняв голову, он вновь сверкнул лукавой улыбкой.
— Миледи, не могли бы вы сказать мне хоть что-то, чего я не знаю?
Гризель попыталась нахмуриться, но смешинки в его глазах были заразительными. Она подняла следующую карту в стопке справа, взглянула на нее и бросила, словно обжегшись.
— Что там?
Она печально положила ладонь на его руку.
— Без ангельского вмешательства ты не доживешь до следующего новолуния.
Несколько растерявшись, он засунул правую руку в карман своего плотно облегающего шелкового дублета.
— Второе мнение всегда полезно. Особенно когда согласно первому твой конец уже близок. Не пойми меня превратно, ты была одно восхищение, но есть другая дама, с которой я всегда советуюсь, чуть дело касается судьбы. — Он вытащил серебряную монету. — Если меня приветит ее лицо, мне нечего бояться.
Он подбросил монету. Поблескивая, она несколько раз перевернулась, прежде чем упасть ему на ладонь решкой вверх.
— Ну, не тревожься, Гризель. Королева говорит, что все будет в порядке. И как ее преданный верноподданный я обязан поставить ее слово выше твоего.
Одарив гадалку воздушным поцелуем и улыбкой, молодой человек покинул ее навес и снова торопливо зашагал к Лондонскому мосту. Поставив свою монету на ребро, ловя оранжевый отблеск заходящего солнца, он внимательно посмотрел на чеканное изображение королевы Елизаветы. Он подмигнул ей, и, как всегда, она подмигнула в ответ. Он соскреб чешуйку серебра над ее левым глазом, и открылась поверхность более темного металла. Эта обманчивая монета, более посеребренная с одной стороны, чем с другой, была фальшивым английским шиллингом, который он изготовил с помощью временного товарища, когда год назад выполнял в Нидерландах секретное поручение. Судьбы капризны. Лучше самому создать свою удачу, чем только надеяться на нее.
Любая удача была для него бесценной. Как-никак он был не просто писателем в поисках своей Музы, молодой Кристофер Марло был шпионом секретной службы королевы… шпионом, даже не догадывавшимся, что старая карга не ошиблась.
2
ЛОНДОН — 8 ЧАСОВ 20 МИНУТ ПОПОЛУДНИ. НАШИ ДНИ
Серебристый «даймлер» затормозил и остановился на Итон-сквер в Белгрейвии, эксклюзивном анклаве в центре Лондона. Молодой барон вышел, застегивая смокинг, и протянул руку за длинностебельчатыми розами, покоившимися на сиденье. Кивнув шоферу, он неторопливо зашагал вдоль душистого парка мимо белых особняков с колоннами.
Вечер для весны выдался прохладный, а потому его шляпа, тонкое кашне и перчатки выглядели вполне уместно. Никто не догадался бы, что он оделся так не из опасения озябнуть. Требовались эти аксессуары для того, чтобы позднее никто из окрестных обитателей не смог бы его описать, если бы они его запомнили, хотя последнее представлялось маловероятным. В этом районе элегантно одетый мужчина, идущий в меру уверенной походкой, сливался с окружающим фоном даже лучше, чем пробирающийся по джунглям солдат в камуфляже.
Через несколько минут он уже стоял у двери пятиэтажного дома на Уитон-Кресчент,[2] улице, изогнутой согласно своему названию. Озаренный светом фонарей фасад тоже изгибался, терраса была увита плющом. Притворно стуча в дверь левой рукой, правой он скрытно применил маленький, ручной работы, пистолетик-отмычку — ловкий маневр, замаскированный букетом роз, зажатым под его правым локтем.
Введя в скважину стальную иглу, высунувшуюся из дула пистолетика, он указательным и средним пальцами нажимал на длинный спусковой крючок и поворачивал цилиндрические части замка. Этот инструмент из орехового дерева и стали, инкрустированный перламутром, он сконструировал сам. Было нелегко оставить дома антикварный набор взломщика, но на таком открытом месте просто не было времени вручную взламывать замок с минимум, как он знал, пятью уровнями защиты. Пистолетики-отмычки сводили пятнадцатиминутную операцию к нескольким секундам. И хотя обычно он брезговал всем, что предписывалось этикетом в среде новоявленных взломщиков, иного выбора для этой операции не было.
1
Кроме помеченных звёздочкой, все остальные — реальные исторические фигуры, представленные такими, какими они были в 1593 году.