Я управилась к приходу Макса, и мы вдвоём сели ужинать.
- Слушай, может, выпьем вина какого? – спросил вдруг он, пока я раскладывала тарелки, вилки, и вытаскивала жаркое.
- А есть повод? – рассеянно спросила я.
- Да просто так, - развёл он руками, - на западный манер. Настроение у меня ни к чёрту, начальство опять по шапке настучало. Короче, хочу романтического ужина с любимой супругой, пока я её не прибил, а очень хочется.
- Прибить? – с усмешкой спросила я.
- Ты мне просто выбора не оставляешь, - со вздохом сказал он, а мне подумалось, хорошо, что он не знает о моём сегодняшнем косяке. Надо было программу сразу отдать Марату, чтобы он разобрался. Но он тоже мог бы пострадать, надо было с этим Виталием сразу связаться, ведь Настя упомянула его имя в разговоре, а я не словила мышей.
- Пусть будет романтика, - согласилась я с ним, - принеси
« Каберне » из подвала.
- Может, лучше взять « Мерло »? Оно не такое кислое.
- Лучше оба тащи, - и он убежал в подвал, а я расставила специальные бокалы для красного, задумалась, и принесла ещё из гостиной гигантский канделябр. Вставила в него красные свечи, и щёлкнула зажигалкой.
Огонёк пламени заплясал, и через несколько секунд стал ровным. Я установила канделябр на столе, принесла ещё толстые свечи, и расставила их по столу кухонного гарнитура. Получилось очень красиво, и Макс в этот момент вернулся, держа в руках две бутылки вина.
- Красотища, - поставил он вино на стол, - но включи-ка ты на минутку свет, вино-то мне надо вскрыть, - и я щёлкнула включателем.
Иногда он всё-таки умеет быть романтичным, но это случается редко, и у меня создаётся впечатление, что ему просто так легче живётся, в шкуре обывателя.
На балете он храпит, и я его убить готова, и постоянно шпыняю, когда он начинает заваливаться мне на плечо.
Про памятные даты он забывает, и в этом году даже забыл
про мой день рождения, но отличиться сумел. После моего рассказа, в порыве бешенства, конечно, что Дима засыпал мне постель лепестками роз, рассердившись, сделал тоже самое.
Только розы были замороженные...
Знаете, продают такие в пакетах, держат в холодильнике, специально, чтобы под ноги брачующихся лепестки кидать, и я сначала подумала, что это мне Симка лужу в кровать
напрудила.
Но иногда он устраивает мне романтический ужин, свечи, шампанское, а утром кофе в постель.
Пока Макс вскрывал бутылки, я вытащила из холодильника виноград, белый и тёмный, нарезку ветчины и солёной рыбы, и консервированные персики. Подумала, и достала ещё консервированные ананасы, и нарезала овощной салат.
- Отец ещё не пришёл? – рассеянно спросила Максим, разливая по бокалам молдавское « Мерло ».
- Не видела его, - мотнула я головой, и взяла бокал с вином, - за что пьём?
- За нашу любовь, - мягко улыбнулся он, и мы выпили по бокалу, а потом налили другого, - кислое, - вынес Макс вердикт.
- Ты же любишь кисленькое, - поглядела я на него из-под ресниц.
- Люблю, но не настолько кислое, - и Максим поморщился, - как день прошёл?
- Да так себе, - уклонилась я от ответа.
- А Димка зачем приезжал, кстати? – сдвинул он брови.
- Опять госпожа ревность пожаловала? Он к Василинке приезжал, ты же знаешь, и всё время спрашиваешь.
- Терпеть его не могу, терплю его присутствие ради Василисы, но он так всё время на тебя смотрит. Одевает и раздевает глазами.
- Ему только и остаётся, что глазами раздевать, - со смешком сказала я, - а, что касается моих новостей, то я собираюсь стать журналистом года, и заодно получить золотое перо.
- Что ещё за золотое перо? Я слышал о хрустальном, - Макс долил мне вина.
- И на хрустальное тоже буду номинироваться. Но сейчас у меня на повестке дня международная номинация. До сих пор она проходила лишь в Европе, в России никогда, но в этом году номинация объявлена и у нас. Перед Новым годом будет объявлен победитель, бронзовое, серебряное, и золотое перо. Будут три победителя, а золотой призёр поедет в Европу на номинацию бриллиантового пера.
- Ты с ума сошла! – уверенно заявил Макс, - ты не выиграешь!
- Ты так уверен? – прищурила я глаза, - а я предполагала, что ты меня хотя бы поддержишь.
- С какой стати? Я просто понимаю, что ты ещё не слишком профессиональна в этом деле. Ты замечательный руководитель, но ты самоучка, и тебе ещё надо долго учиться, чтобы достичь какой-то определённой высоты.
- Мерзавец! – с чувством сказала я, - и налей мне ещё вина. Я твоя жена! Ты должен быть только поэтому на моей стороне! Не хочу я ничего!
- Вот и славно, - удовлетворённо протянул Макс, и подлил мне вина, - ты сначала наблатыкайся, а потом выше замахивайся. Я просто не хочу, чтобы ты потом плакала, когда с треском провалишься.
Я конкретно надулась, а Макс взял персик, и поднёс к моим губам. Я с удовольствием вонзила зубы в сочную мякоть, и сок потёк по подбородку. Макс тут же коснулся моего подбородка губами, а меня словно током шарахнуло, и я от него дёрнулась. Мне это было приятно, когда Дима это делал, а сейчас я почувствовала себя не в своей тарелке.
- Что с тобой? – растерянно спросил Макс.
- Со мной полный порядок, - заверила я его, и мы принялись за виноград, откусывая вдвоём от одной кисти.
Но наше уединение было прервано, кухню озарил яркий свет, и на пороге появился Иван Николаевич. Он растерянно заморгал, и только спросил:
- А что это вы делаете? – задал он глупый вопрос, а Макс не удержался, и фыркнул в ответ:
- Телевизор мы смотрим.
- Здесь нет телевизора, - Иван Николаевич плюхнулся на стул, и подцепил из тарелки ананас, - сладко, - он слегка поморщился, - а поесть есть что-нибудь?
- Сейчас, - я достала салат, который мы заставляем его есть, чтобы сжигать калории, и тушёную грудку.
- Слушайте, это же издевательство какое-то, - возмущённо
воскликнул он.
- Это вам полезно, - сердито сказала я, и убрала от него тарелку с копчёной ветчиной, на которую он было нацелил вилку.
- Точно, издевательство, - со вздохом сказал он, - а что вы тут свечи зажгли? Или электричество вырубили? Да вроде свет горит, - и он дунул на свечу, а я упрямо зажгла её вновь.
- Вообще-то, у нас романтический ужин, - объяснила я ему.
- Очередные твои заморочки? – бросил он на меня быстрый взгляд, - вечно что-то выдумываешь.
- Идея была моя, - сквозь зубы ответил Максим, - надо же умаслить супругу.
- Ты хватай свечи, виноград, и пошли в спальню, - шепнула я ему, убрала в холодильник жирную еду, и заперла на замок дверь, разделяющую кухню на две части, чтобы Иван Николаевич не смог добраться до ветчины.
Взяла бокалы и бутылки с остатками вина, и пошла наверх...
Проснулась я рано, дождь по-прежнему лил, и было темно. Паршивая какая-то осень выдалась в этом году, ни одного солнечного дня. Погода словно взбесилась, то льёт дождь, то выглянет солнце, и опять прячется.
Часы показывали шесть утра, время для меня дико раннее, и я прижалась к Максу. На работу ему сегодня не надо, на моё счастье, и завтра мы избавимся от Ангелики Александровны. Да тьфу ты, уже сегодня всё устроим.
Представляю, как она верещать будет, зато все мои проблемы разом отпадут, и можно будет расслабиться, почти, ведь ещё дело на мне висит.
Вдруг раздался какой-то скрежет, я невольно вздрогнула, и в комнату ворвался порыв ветра, и в форточку прыгнула Манечка. Она ловко открывает лапами форточку, и сейчас растянулась около меня.
Я поёжилась от холода, выбираться из объятий Макса, и тревожить его, чтобы закрыть окно я не стала. Просто накинула на нас тёплый плед, лежащий на стуле. Веки сразу сомкнулись, и я провалилась в сон.
Завтрак у нас был необычным, все были в сборе, и на кухне царило столпотворение. Макс и Иван Николаевич были выходными. У Мирославы намечался ночной эфир.
А у Фриды стихийно отменили занятия в школе.
- Ну и придурки! – влетела она с этими словами на кухню, - идиоты! Бомба! Совсем уже офонарели!