Крайнев успел. Затвор, пробив кружево листьев и тонких веток, тяжело лег в ладонь. Крайнев вновь раздвинул ветви - немцы неспешно удалялись. Крайнев перевел взгляд на убитого обозника. Тот лежал, как ворох тряпья. "Он ведь поднял руки! - подумал Крайнев. - Сдавался…"
Он вышел на дорогу и разыскал в траве выброшенные Эрихом патроны. Подобрал валявшийся на дороге карабин и затолкал патроны в магазин. Затвор мягко клацнул, запирая ствол. Крайнев выдохнул воздух и поднял оружие.
Пока он возился, немцы успели отъехать шагов на сто. Крайнев поймал в прорезь прицела мушку и навел ее в середину темного пятна на куртке Эриха. Как это всегда бывает, он не услыхал собственного выстрела - только приклад жестко двинул в плечо. Не глядя вперед (и без того знал, что попал), Крайнев передернул затвор и вновь вскинул карабин к плечу.
Второй немец оказался не из трусов. Развернув коня, он скакал к нему, на ходу целясь из винтовки. Крайнев видел над мордой лошади насупленное лицо, приникшее к прикладу, и черный зрачок направленного в его сторону винтовочного ствола. "Патрон, у меня последний патрон, - одернул он себя. - В голову не целить!" Из ствола немца вылетел дымок, над головой Крайнева тоненько вжикнуло. "Высоко! - спокойно подумал Крайнев. - На скаку попадают только в кино". Немец мгновенно перезарядил винтовку и свесился влево, чтоб голова лошади не мешала целиться. Крайнев быстро навел ствол ему в грудь и спустил курок. Опустив карабин, он молча смотрел, как выронивший винтовку немец сползает с лошади и повисает в стременах. Конь, почуяв смерть всадника, остановился и недоуменно глянул на стоявшего впереди человека, словно вопрошая: "Ты что это, а?"
Крайнев бросил разряженный карабин на телегу, сходил и подобрал винтовки немцев. Заодно разобрался с трупами. Эрих валялся посреди дороги, и Крайнев стащил его на обочину. С другим довелось повозиться: сапог убитого застрял в стременах, пришлось выдирать. Приученный к войне конь стоял спокойно, и Крайнев, наконец, справился. Когда он вернулся к телеге, давешняя девчушка стояла там. Глаза у нее были по блюдцу, Крайнев понял: все видела.
- Надо бежать! - испуганно заговорила она. - Счас другие прискачут!…
- Не прискачут! - буркнул Крайнев. - Это разведка, другие далеко. Тебя как звать?
- Настя.
- Куда шла?
- Домой, в деревню.
- Как называется?
- Долгий Мох…
- Далеко отсюда?
- Близко! Километра не будет.
- Кладбище с какой стороны?
- У нас нет кладбища.
- Почему?
- Деревня молодая, двадцати лет нет. Когда умирают, везут туда, где родственники лежат.
"Теперь будет кладбище!" - хотел сказать Крайнев, но не стал.
- Покойников боишься? - спросил, разглядывая обозника. Убитый был тяжел даже на взгляд.
- Неаа! - закрутила головой Настя. - Когда мамка померла, я одевала ее.
- Бери за ноги! - велел Крайнев, подхватывая убитого под мышки.
Вдвоем они с трудом уложили обозника на телегу (Настя, несмотря на браваду, морщилась и отворачивалась). Раненого, что лежал в телеге до обозника, Крайнев не стал проверять - выстрел в упор пулей калибра 7,62… Он взял под уздцы запряженную в телегу лошадку и повел, куда указала Настя. По пути они погрузили трупы немцев. Трофейных лошадей Крайнев привязал к телеге. Они шли по пустынной лесной дороге, светило солнце и щебетали птицы, поскрипывали плохо смазанные колеса груженой телеги - идиллическая картина летнего дня. Только ремень винтовки оттягивал ему плечо, Настя испуганно жалась сбоку, а в телеге лежали четыре трупа…
Лес впереди стал редеть, и за стволами сосен показались недалекие дома. Крайнев свернул на тихую поляну.
- Сбегай за лопатой! - велел он Насте. - И не рассказывай в деревне, что видела.
Девчушка испуганно закивала и припустила по пыльной дороге. Крайнев спохватился было - а разгрузить? но потом решил, что сам справится. Он вытащил из железных проушин опоры бортика - верхний немец сразу скатился на траву, с другими убитыми затруднений тоже не возникло. Немцев Крайнев сволок в дальний угол поляны, обыскал, снял амуницию и вернулся к телеге. В немецких подсумках обнаружился полный боезапас, Крайнев дозарядил оба "маузера" и положил их под рукой. Затем занялся своими. Подсумок обозника был пуст, как и его карманы - только красноармейская книжка. Крайнев не стал ее листать - не хотелось. Раненый, которого спасал обозник, оказался офицером, на петлицах его гимнастерки было по красному прямоугольнику. Капитан… В нагрудном кармане убитого Крайнев нашел удостоверение личности и отложил его к красноармейской книжке. Солома, укрывавшая дно телеги, сползла, когда он стаскивал тело, Крайнев увидел под ней кожаную офицерскую сумкупланшет и деревянный ящик. В сумке была карта, плоская бензиновая зажигалка, в отделениях для карандашей - три медных трубочкивзрывателя. Крайнев открыл ящик и присвистнул - аккуратные бруски взрывчатки, упакованные в бумагу, заполняли его снизу доверху. Под соломой в телеге нашелся и большой моток огнепроводного шнура.
- Куда ж ты ехал, капитан? - спросил Крайнев вслух, как будто убитый мог ему ответить. Он раскрыл удостоверение личности. "Брагин Савелий Ефимович, интендант 3го ранга, в/ч…" С чернобелой фотографии на него смотрело немного усталое молодое лицо. Крайневу оно показалось знакомым. Он не стал гадать почему и отложил удостоверение.
Возясь у телеги, он обнаружил подвешенную снизу большую саперную лопату с остро отточенным штыком и крепкой рукоятью - зря он послал Настю в деревню. Могилу Крайнев разметил посреди поляны, предварительно на глаз прикинув размер. Нажимать босой ногой на край стальной лопаты было больно - поляну укрывал толстый слой дерна. Крайнев немного поколебался и стащил с убитого офицера сапоги. Новые, яловые, они хранили тепло ног прежнего владельца. Крайнев поморщился, ощутив его босой ногой, но пересилил себя. Теперь работа пошла споро. Крайнев порубил на отмеченном прямоугольнике дерн на квадраты, снял его и сложил его в сторонке - для обкладки холмика. Под дерном оказался песок, он поддавался легко. Крайнев углубился по колено, когда увидел сквозь редкие деревья шагавшего от деревни человека. Бросив лопату, он выскочил из ямы и схватил винтовку.
Незнакомец подошел ближе, Крайнев разглядел средних лет мужчину, небритого, с уже заметной сединой в густых, некогда черных волосах. Незнакомец был одет в рубаху из грубого полотна, такие же штаны и старые сапоги. В руках у него была лопата. Подойдя к опушке, незнакомец остановился.
- Не стреляй! - сказал он в полголоса. - Я Семен, отец Насти. Сказала: лопата нужна…
Крайнев опустил винтовку и выбрался изза телеги. Семен подошел, бросил взгляд на убитых.
- Где немцы?
Крайнев указал на дальний край поляны.
- Копаю им! - сказал Семен. - Ты здесь заканчивай…
Крайнев не стал спорить и вернулся к могиле. Работая, он время от времени бросал взгляд в сторону Семена. Тот рыл, не передыхая, - только штык мелькал в воздухе, и получалось у него споро - они закончили одновременно. Выбравшись из могилы, Крайнев стал шарить глазами по сторонам.
- Шинель немецкая сгодится, - сказал подошедший Семен, поняв, что он ищет. - Сукно у них дрянное - только в могилу…
Семен снял вьюк с лошади, с шинелью в руках спрыгнул в яму, расстелил одну полу в головах, другую присобрал у стенки. Крайнев подтащил к яме сначала обозника. Семен принял его и, удержав под мышки, бережно уложил на дно. Когда интендант занял место рядом, Семен аккуратно укрыл лица убитых свободной полой шинели.
- Погоди! - окликнул Крайнев, видя, что Семен вознамерился выбраться. Он стал стаскивать сапог.
- Оставь! - прикрикнул Семен. - Ему, - он кивнул на интенданта, - уже не надо, а ты босой.
Крайнев спорить не стал, и они вдвоем быстро забросали могилу песком. Семен ловко сформировал могильный холмик, затем они обложили его дерном. Пошли к немцам. С обоих Семен предварительно стащил сапоги. Крайнев, спохватившись, расстегнул на убитых мундиры, вытащил наружу круглые жетоны с личными номерами и разломил каждый по просечке. Отломанные половинки забрал себе.