— Ты узнал слог «вид»? — спросил Ринсвинд. — С этим дистанционным управлением очень трудно было его изобразить.
— О, до этого никто из нас не додумался, — ответил Двацветок. — Но когда солдат изобразил «очерточерточерточертясейчасумру», это мы все угадали. С первой же попытки. Очень изобретательно с твоей стороны. Э-э. Ты вроде совсем завяз.
— Это все из-за волшебных башмаков.
— А ты не мог бы как-нибудь из них вывернуться? А то эта грязь сохнет, как… как терракота на солнце. Потом можно будет послать кого-нибудь, чтобы их выкопали.
Ринсвинд попытался шевельнуть ногами. Грязь пузырчато возмутилась и издала приглушенный всхлюп. Ринсвинд почувствовал, что ноги его освободились.
Наконец, приложив еще немало усилий, он выбрался на доску.
— Мне очень жаль, что с этими воинами та! получилось, — начал он. — Сначала все казалось таким простым. Но потом я перепутал картинки, и некоторых воинов мне уже было не остановить…
— Но ты одержал поистине историческую победу! — воскликнул Двацветок.
— Не может быть.
— Господина Коэна провозгласили императором!
— Правда?
Ну, не совсем провозгласили, на самом деле никто его никем не провозглашал, он просто при шел и сел на трон. Но теперь все говорят, что он предвоплощение первого императора. А сам Коэн говорит, если ты хочешь стать главным волшебником империи, то пожалуйста, он не возражает.
— Прошу прощения? Я, наверное, что-то упустил…
— Ты вел Красную Армию, верно? Ты сделал так, что в трудный для империи час, когда она. империя, в ней нуждалась. Красная Армия вое стала из-под земли.
— Ну. я не стал бы безоговорочно утверждать, что…
— И теперь император хочет воздать тебе по заслугам. Ну разве это не мило с его стороны?
— То есть как это — воздать по заслугам? — с подозрением спросил Ринсвинд.
— Вообще-то, я не в курсе. Но сказал он… — Уставившись в небо, Двацветок погрузился в воспоминания. — Сказал он примерно следующее: «Иди и разыщи Ринсвинда и передай ему, что он, может, малость и со сдвигом, но мыслит правильно, так что, если он того пожелает, можно назначить его главным волшебником Агатовой империи, или как он там хочет называться, потому что вам, заграничным…» — Силясь вспомнить точные слова Коэна, Двацветок прищурился. — …Дом благоприятствующей стороны… сосновый аромат… Вспомнил! «Вам, заграничным педрилам, я не доверяю».
Слова сладким нектаром просочились сквозь уши Ринсвинда, скользнули ему в мозг и громко заколотили по стенкам черепной коробки.
— Главный волшебник? Я? — переспросил он.
— Так он сказал. Ну… Вообще-то, буквально он сказал, что готов назначить тебя сгустком в черепашьей рвоте, но это только потому, что вместо высокого тона голоса он использовал низкий. Но он определенно имел в виду волшебника.
— Я буду главным волшебником империи? Ринсвинд поднялся на ноги.
— Сейчас произойдет что-то очень плохое, — бесстрастным голосом констатировал он.
Небо теперь стало совершенно чистым и синим. Несколько крестьян рискнули выйти на поле боя, чтобы перевязать раненых и забрать мертвых. Терракотовые воины, недвижные, как камни, застыли под различными углами.
— В любую минуту это может случиться, —продолжал Ринсвинд.
— Может, пойдем, а?
— Наверное, упадет метеорит, — сказал Ринсвинд.
Двацветок поднял глаза на безмятежно мирное небо.
— Ты меня знаешь, произнес Ринсвинд. — Как только какое-нибудь счастье идет прямо ко мне в руки, вот-вот я его схвачу, появляется сам Рок и выхватывает главный приз прямо из-под моего носа.
— Но я не вижу никаких метеоритов, — возразил Двацветок. — Или стоит подождать?
— Ну, или не метеорит. Значит, что-то еще случится, — откликнулся Ринсвинд. — Из кустов выпрыгнет какое-нибудь чудовище, или случится землетрясение. Так или иначе, что-то произойдет.
— Ну. если ты так настаиваешь, — вежливо промолвил Двацветок. — Гм. Ты предпочитаешь дожидаться этих ужасов здесь — или, может, вернемся во дворец, ты примешь ванну, переоденешься, а там уже посмотришь, что будет?
Ринсвинд согласился, что с тем же успехом ужасов можно дожидаться и в комфорте.
— Во дворце устраивают пир, — сообщил Два цветок. Император говорит, что собирается научить всех, как надо нить.
Прыгая по доскам, периодически шлепая ими по грязи, они двинулись к городу.
— Готов поклясться, ты никогда не говорил мне раньше, что женат.
— Не может быть. Я должен был рассказывать тебе об этом.
— Мне очень… э-э, жаль, что твоя жена, э-э…
— Такое случается во время войны. Зато у меня есть две славные, послушные дочурки.
Ринсвинд открыл было рот, чтобы выразить свое мнение на этот счет, но при виде радостной, доверчиво-хрупкой улыбки Двацветка слова застряли у него в горле.
Они продолжали пробираться вперед молча, вынимая доски из грязи у себя за спиной и бросая их перед собой.
— Да, и еще одна радостная весть, — наконец нарушил молчание Двацветок. — Император сказал, что ты можешь, если у тебя есть такое желание, основать здесь собственный Университет.
— Нет, нет! Кто-нибудь, пожалуйста, ударьте меня железным прутом!
— Он сказал, что положительно относится к образованию — если это самое образование не навязывают ему лично. Он печет приказы, как пирожки. Евнухи грозят забастовкой.
Ринсвинд уронил свою доску в грязь.
— А что такого важного делают евнухи, — спросил он, — что они могут перестать делать, если объявят забастовку?
— Они подают на стол, застилают постели, ну, все такое.
— О.
— По сути дела, Запретным Городом управляют именно они. Но император сумел убедить их в справедливости своей точки зрения.
— Действительно? И как же?
Он сказал, что, если они немедленно не прекратят свои глупости, он отрежет им все остальное. Гм, по-моему, основание довольно веское.
Его личный Университет. Он может стать… аркканцлером. Ринсвинд-аркканцлер представил себе, как посещает с официальным визитом Не зримый Университет. Шляпу можно надеть по настоящему остроконечную. И разговаривать тамошними волшебниками можно будет грубо ух, он поставит их всех на место! Он…