Все эти наставления немного насторожили, но то, что люди ценятся больше, чем груз и сами машины, успокоило. При всём при этом накладные на груз имеются, но ответственность за груз мы не несём. То есть накладные нужны только в пункте приёма, для их отчёта. Кому и что раздали. По Российской территории машины сопровождают военные, а по Украине мы нигде не останавливаемся. Но, как говорится, хорошо всё на бумаге, но забыли про овраги.
На базе, где стояли КамАЗы, выкрашенные в белый цвет, мы увидели, что все водители примерно нашего возраста. Из разных городов. Есть из Улан-Удэ, из Краснодара с Украины. Точно интернациональная команда.
На сутки опоздали с погрузкой. После этого оформление документов, ответ от принимающей стороны, неделя простоя. Всё никак не могли с Украиной договориться. Всё бы ничего, но ехать придётся в воюющую страну, и что там да как – неизвестно. Эта неизвестность заставляет нервничать, ведь вопросов возникает много. Если колесо пробьёшь, как ехать? Смотря какое пробьёшь? А надо тянуть до общей стоянки. Приказ колёса не ремонтировать, бросать и ставить запаску. Их у каждого в машине по четыре штуки. А тут слух пошел, что дороги минируют, теперь как? Тоже смотри, как рванёт, сам чтоб живой остался. А если стрелять начнут или бомбить? А если нарвёшься на линию фронта? Обещали, что всё будет в объезд, но как оно будет на самом деле, пока не ясно. Вот такие мысли и дают нервозность. Когда уже ехать?
На этом буду заканчивать описывать подготовку, далее был белый караван. Мы подъехали ближе к границе, и всю колонну разделили пополам. Одна половина шла в Луганскую область, другая – в Донецкую. Половина машин ушла сразу, вторую половину разделили на подгруппы. Принцип деления был непонятен. В каждой группе свой старший, но количество машин в каждой группе разное.
Как вы понимаете, пишу я всё это для вас уже после возвращения. Уже собирают новый караван. А так как пить спиртное в движении категорически запрещено, мы решили посидеть, отметить возвращение и поделиться увиденным. До отъезда я просил ребят запоминать и записывать то, что с ними произошло.
Предоставляю им слово.
Регби
Замыкающим нашей группы ехал бурят с красивым именем Регби. Регби с бурятского – значит умный. Он сильно отстал и догнал колонну уже в пункте назначения.
– Регби, ты зачем остановился? Ведь сказано, ни при каких обстоятельствах не останавливаться.
– Я всегда ехал за вами, но когда въехали в село, то немного отстал. Смотрел на сгоревшие дома и постройки. Удивлялся, что не видно людей. Брошенное село, ушли люди. Но вот в одном дворе увидел, стоит женщина и машет руками. Вы ехали, наверно не заметили. Я остановился. Женщина упала на колени и сложила в мольбе на груди руки. Рядом с ней стояли коляска и мальчонка лет пяти. Ты понимаешь, что такое – Мать на коленях. Я не смог смотреть, побежал её поднимать. Рядом стоял их сгоревший дом. Она жила в хижине из досок и остатка стен, какого-то сарая. Я поднял её с колен и усадил на обгоревший пень, застеленный такими же обгоревшими тряпками. Женщина попросила хоть немного дать еды для детей. Любой. Побежал к машине, собрал весь свой сухпаёк, всё постельное и отнёс ей. Показал, как открывать. Вай. Ты не видел, как смотрел мальчик на еду, как он кушал, а она смотрела и не трогала, пока ребёнок не поел, хотя еды им хватит на несколько дней. Я плакал. Пошёл к машине и принёс ящик консервов. Рядом собрались старики и старухи. Это ведь тоже чьи-то родители. Я скинул с машины два мешка – сахар и муку, два ящика консервов. Мы ведь ехали помогать этим людям – вот и помог. Женщине с детками отдал все деньги, что у меня были. После поехал вас догонять. Ехал очень быстро. Когда выехал с села, дорога пошла плохая и поехал медленнее. В километре от села на дорогу вышли двое солдат с автоматами. Я остановился спросить, нужна ли им помощь, а меня вытащили из машины. Били и руками и ногами. Два раза по голове стукнули прикладом, но ничего, я выдержал. Больше было обидно, когда меня обзывали чуркой и чурбаном. Что такого, что я бурят. Меня так же родила мать, как и их, но они меня не слушали. Очень испугался, когда меня повели с дороги в кювет. Поставили на колени. Я им говорю, что привёз еду для их жён, детей и родителей. А они смеются и говорят, что еду привёз бандитским семьям, но они наведут порядок и продадут еду там, где можно хорошо заработать. Забрали у меня из кармана накладные и считали, сколько смогут получить денег за весь груз. Я всё время стоял на дне ямы на коленях. В луже и с поднятыми руками. Когда они подсчитали свою выгоду от проданного, сказали чтоб я молился и прощался с жизнью. Высокий передёрнул затвор автомата. Я оглянулся, чтобы с ними поговорить. У второго запищала рация, он взял, чтобы послушать. Сказал, что поймали сепаратиста, сейчас расстреляют и придут. Я стал прощаться с жизнью.