«Объект маркирован и добавлен в реестр целей».
«Запуск теста самопроверки».
В открывшемся оперативном окне на виртуальном экране вспыхнули строчки.
«Микропроцессор – тест пройден».
«Программное ядро системы – тест пройден»
«Центральный сервомоторный узел – тест пройден».
«Ходовая часть – тест частично провален. Имеются повреждения».
«Вооружение – тест пройден. Расход боекомплекта – 60 процентов от номинального».
«Активация боевых программ…»
Глеб уже хотел выпустить из рук штурмовую винтовку – аккумулятор, как он и ожидал, оказался разряжен полностью – когда периферийным зрением уловил движение.
«Опять ремонтный серв», – мелькнула мысль, но, повернув голову, Галанин замер, чувствуя, как волна ужаса медленно сковывает мышцы.
Полулежавший в двадцати шагах кибермеханизм шевельнулся, выпрямился и уставился на него ядовито-красными объективами видеокамер. Ужасное впечатление усиливал тот факт, что андроиды, программы которых предусматривали действия в вакууме, не оснащались искусственной пеноплотью. Подобный камуфляж в таком случае являлся ненужным атрибутом, и сейчас Глеб мог наблюдать работу сервоприводов и торсионов во всей ужасной красе.
– Твою мать… – только и смог прошептать Галанин, чувствуя, как страх ледяным спазмом сжал горло.
Андроид, ухватившись металлической рукой за ферму обслуживания, поднялся и сделал шаг, но левая нижняя конечность, поврежденная в бою, подломилась, и механический монстр упал на одно колено.
Глеб попятился, не в силах оторвать взгляд от ожившего кибернетического чудовища. Штурмовую винтовку он машинально продолжал сжимать в руках.
Андроид посмотрел на поврежденную конечность – движение головы получилось на удивление естественным, словно кибермеханизм удивлялся такому повороту событий.
От этого Глебу стало еще страшнее – задыхаясь от накатившей волны ужаса, он споткнулся о труп компеха и едва не упал. Неуклюже взмахнув руками, Галанин запрыгнул на опущенную десантную аппарель и рванулся в темное нутро модуля.
Вслед ему ударила очередь – сферические пули прошили вакуум в сантиметре от плеча Глеба.
Микропроцессор андроида с опозданием рассчитал поправку на неустойчивое положение кибермеханизма – это-то и спасло жизнь Галанину.
Едва не завывая от страха, Глеб ввалился в темное нутро космического корабля.
Включенные плечевые фонари скафандра рубанули застоявшуюся тьму желтыми световыми клинками.
Налетев на что-то массивное, Галанин рухнул на пол, словно мешок с песком.
Лучи фонарей заметались по помещению, выхватывая из тьмы облицованные металлопластиком стены, зарешеченные отверстия воздухоподачи под потолком, откидные сиденья, в одном из которых замерло тело погибшего компеха. Его товарищ лежал у самого входа – об него и споткнулся Глеб, насколько он мог судить в царившем вокруг полумраке.
Галанин ощутил, как чуть заметно содрогнулся пол модуля.
Вскочив на ноги, Глеб рванулся в глубь космического корабля.
Что делать?!
Мысль билась в мозгу загнанной птицей.
Он прекрасно понимал, что андроид не остановится, пока на вариаторе целей не погаснет маркер и не появится лаконичная надпись: «Цель уничтожена». И его поврежденная конечность лишь небольшая помеха, дающая Глебу весьма короткую фору. И мизерный шанс на спасение…
Лучи фонарей заметались по помещению, высвечивая стандартное оборудование космического челнока – толстые кабели энерговодов, плоские плафоны электроламп на потолке, забранные в сетчатые колпаки, наглухо запертые двери во внутренние помещения…
В желтом луче мелькнула надпись: «Аварийно-резервные комплекты».
Безумная мысль вдруг полыхнула в мозгу.
– Ну, хоть немного везения, Господи… – пробормотал Глеб, торопливо отстегивая крепления.
Толстая пластиковая крышка подалась наружу, и внутренность встроенного в обшивку кофра вдруг подсветилась бледным голубым светом. В глубине, в специальных зажимах, стояли полные магазины к штурмовым винтовкам, капсулы поглотителей углекислоты, пищевые таблетки, медицинские аптечки и еще много чего, но взгляд Глеба впился в короткие цилиндры аккумуляторов.
На каждом тлела крохотная изумрудная искра, говорящая о полном заряде.
Глеб, едва не заорав от радости, схватил один из них, надавил на пластиковом прикладе «гладиуса» клавишу сброса и вставил аккумулятор.
«Видимо, автоматика модуля перевела все системы в энергосберегающий режим после того, как погиб последний член экипажа» – прошла неуместная мысль.
Крохотное табло расхода боеприпасов на штурмовой винтовке тут же засветилось мягким зеленым светом, высвечивая цифры: «183».