Я катался по аллее:
То правее, левее…
Неудачен был вираж –
Самокат несу в (…..)…
[жɐdɐɹ]
Чтоб прыгать в такт, нужны всегда
Лишь ловкость, да смекалка.
Но прыгать проще мне, когда
В руках моих (……..)!
[ɐʞvɐʞɐʞɔ]
Кукла – лучшая подружка.
И ещё она – (…….)!
[ɐʞmʎdɹи]
Живёт в болоте и в кадушке,
Сама собою – просто душка.
Она – квакушка-попрыгушка –
Тебе известна, как (…….).
[ɐʞmʎɹʁv]
Курлыкнув, надо, мол, проститься,
На дальний юг пустились (…..).
[ıqǹиɯu]
И нет – совсем я не разиня:
Глотаю слюнке в магазине…
Не отойти мне от витрины:
Ведь в ней – хурма и (………)!
[ıqниdɐɓнɐw]
Не стесняйся, а скажи,
Разве вкусен рыбий (…)?!!
[dиж]
Дам тебе один совет:
Помни, милый, знанье – (….)!
[ɯǝʚɔ]
Мне сказал вчера сынишка:
«Самокат, машинки, книжки,
Пистолеты и мечи,
И скакалки, и мячи,
И забавные зверушки –
Это всё мои (…….)»!
[иʞmʎdɹи]
Продолжение следует
Полина Орынянская
ЧЕТЫРЕ ЗЕЛЁНЫХ СВИСТКА
Налей мне. Я, в общем, особо не пью,
но дело такое – тоска.
Ты знаешь, она прорастает, как вьюн,
когда поезда, уползая, дают
четыре зелёных свистка.
И тот, кто отчалил, – счастливый дурак –
немедленно стелет постель.
А ты аутсайдер, и дело табак,
ты сборщик полночного лая собак,
хозяин пустынных земель.
Ты делаешь пару дурацких шагов...
Так нужно – и машешь вослед.
А там календарь полчаса как другой,
ребёнок над чаем качает ногой
и время открыть туалет.
И поезд как будто проходит насквозь,
оставив в грудине пролом.
Такая досада, беспомощность, злость
на это ночное холодное врозь,
на тёмный пустующий дом...
А там – красота, огоньки средь полей
и тянет прохладой сырой...
Ты знаешь, давай-ка налей по второй.
И сразу по третьей налей.
МОСКВА – ПИТЕР
Хороший мой, сегодня дождь и дождь.
Ходили с псом гулять в сырые дебри.
На вырубке трава хмельная сплошь,
качаются подвыпившие стебли.
Тепло, спокойно. Птицы голосят.
Заходятся вороны в перебранке.
А помнишь, в это время год назад
солёный холод в пасмурной Паланге,
тоска дорог и мызы по бокам,
по радио этнические ритмы...
У памяти чутьё острее бритвы,
она со мной играет в дурака,
подкидывая то, что не отбить...
Давай ещё вернёмся – в Ригу? в Пярну?
Ты любишь поболтать за стойкой барной
с блондинками о жизни и любви
на эсперанто мимики и жеста –
и декольте становится им тесно...
А мне смешно: позёр и ловелас,
чумная кровь... Я вся с тобой сбылась
до самого нескромного желанья,
а прежде и цена была мне грош...
Хороший мой, у нас сегодня дождь.
Гуляли с псом. Промокли. До свиданья.
ЦВЕТ ЛЮПИНА
Когда спадает лютая жара
и вечер обретает цвет люпина,
становится спокойно и легко.
Сплетаются любовно стебли трав,
прохлада шарит в зарослях лениво,
на выдохе рождая мотыльков.
Просёлок пуст, и мир похож на сон.
Двоятся голоса, роятся звуки –
чужие, не знакомые ничуть…
Иду себе по сумеркам босой.
Ну, вот сейчас, смотри: раскину руки
и – полечу…
ИМЕНА
На крыльце сидел, курил одну за другой.
Торопиться некуда, счастье – подать рукой.
Август. Прохладно. Травы искрятся росно.
Доносит ветер с окраины сонный лай.
Свет бы включила, а говорит: не включай!
Шторы раздёрнул – только луна да звёзды.
А губы сухие, жадные – не для слов…
Навязала ночь на ветвях узлов.
Воздух – дремучий, вязкий – лилов и сладок…
Рождаюсь заново и жду, когда наречёт.
А имён всего-то, наперечёт:
Поля да Поленька – большего и не надо.
ДЖАЗ, ЕЖЕВИКА И КОТ
Влюблённые навеки в сквозняки,
танцуют шторы, томны и легки,
послушны закипающему зною.
Сквозь пыль и шум в эфир пробился джаз,
но горлица уныло завелась
оплакивать никчёмное земное.
И в полудрёме кажется: ага,
уснуть, уснуть, пошло бы всё к богам...
И тут же в сон вплетается дорога,
чернеет ежевика по бокам,
и вот уже и губы, и щека
лиловые от ягодного сока...
Но рыжий кот, хозяйский хулиган,
облюбовал, мерзавец, мой диван,
мешает отлететь душе к истокам.
И я встаю. Лепёшка. Сыр. Вино.
Тут море плещет чуть ли не в окно.
Упасть и плыть, рассматривая дно...