Но все проигнорировали его просьбу. Оно и понятно, ведь никто из присутствующих кофе с подмешанным в него зельем не пил. Татищева затолкали в «Скорую» и увезли.
Карьера (Job’a)
За окном красивыми хлопьями, похожими на перышки мелких птичек, падал снег. Форточка была открыта, и дым, выдыхаемый Глебом, не застаиваясь в помещении, вытекал еле видимой струйкой в окно. Глеб Пружинкин, опухший спросонья, прихлёбывал кофе «Нескафе» и рассеяно смотрел в пространство. Он думал. Думал о предстоящем дне.
Сегодня безработный (вот уже второй месяц) Глеб, должен был прибыть на собеседование. Намедни в бесплатной газете, которыми вечно был переполнен почтовый ящик, Глеб обнаружил объявление с вакансией. Небольшому заводу, расположенному в промзоне города, требовались неквалифицированные рабочие. Деятельность завода не разглашалась, но на это Глебу было наплевать. Ему было совершенно всё равно, где и кем работать. Лишь бы платили побольше. Встречу назначили на двенадцать. Молодой женский голос, слегка хрипловатый (что, несомненно, придавало сексуальности) предупредил соискателя не забыть паспорт и трудовую книжку. Документы Пружинкин приготовил с вечера. Теперь он предвкушал встречу с сексапильной секретаршей, чей голос породил мучительные фантазии, всю ночь не дававшие уснуть. Пружинкин силился представить, как она должна бы выглядеть.
– Клёвая, наверное, тёлка! – додумался наконец Глеб.
К двенадцати Глеб подъехал к заводу, предъявил на проходной паспорт и, миновав турникет, очутился на территории будущего места работы. В том, что его на работу примут, Пружинкин не сомневался. Морщинистый дедок-вахтер направил Глеба к зданию из желтого кирпича:
– Туда иди! – и махнул не глядя.
– Спасибо, – буркнул соискатель и, хрустя снегом, добежал до здания. Отдел кадров находился на третьем этаже, и Глеб пешком (лифта в строении не было) поднялся на требуемую высоту. Открыв дверь, он очутился в приемной. За столом сидела тетка, вероятно, секретарь, в толстенных очках, с лицом кислым и некрасивым. Лет ей было далеко за тридцать.
– Вам чего? – поинтересовалась она, глядя на вошедшего так, как может смотреть аквариумная рыбка на танцующую стриптиз девицу. Голос её, слегка хрипловатый, но молодой и совершенно не подходящий к внешнему облику, словно чугунная сковорода в руках маньяка, убил в соискателе веру в невероятные приятные случайности.
– Я вам звонил, – вздохнул расстроенный Глеб, – по поводу работы.
– Фамилия?
– Пружинкин.
– Триста седьмой кабинет, – механически направила тетка и кивнула в глубину коридора.
Глеб без затруднения нашел требуемую дверь и, постучавшись, вошел. В комнате не было ничего. Ни столов, ни стульев, ни стеллажей. То есть совершенно никакой мебели. Только на треножнике посередине, словно механический перевернутый вертикально жук-гигант, возвышался футуристический телевизор, а возле него…
Возле него стояла жопа. Обыкновенная жопа в красных задорных сапожках и кепочке «Манчестер Юнайтед». Она смотрела новости. Увидев посетителя, жопа погасила телеэкран.
– Эээ… как это? – опешил Глеб, – это что… что такое… – он испуганно отшатнулся.
– Вы ко мне? – озабоченно поинтересовалась жопа, нахмурившись.
– Что это? – вскрикнул Глеб, тыча в увиденное пальцем.
– Вы о чем? – не поняла жопа и завертелась, выискивая причину удивления посетителя.
Пружинкин, в момент покрывшись испариной, нервно хохотнул.
– Это фокус?
– Я что-то не пойму, – грозно засучило сапожками необъяснимое существо. – Вы издеваться изволите? Или не в себе?
– Я? – сказал Глеб, а сам подумал: – «Как это она разговаривает?»
– Вам кто нужен? Вы зачем сюда?
– На работу устраиваться, – пораженный деловитостью обладательницы кепочки, ответил Глеб.
– Паспорт! – потребовала жопа.
– Вот, – Пружинкин, совершенно растерянный, протянул паспорт.
– Так-так, Пружинкин Глеб Валентинович. Прописка… так-так… Холост! Замечательно, – обрадовалась она. – Ну-с, кем бы вы хотели у нас работать?
– Я… Мне так странно… – Глеб во все глаза смотрел на необыкновенного работодателя.
– Я так понимаю, образования у вас нет?
– Как же? Школа, ПТУ… Я по профессии радиомонтажник, – набил цену соискатель.
– Ну… с таким образованием, знаете ли, молодой человек… – тут жопа засмеялась, издевательски потряхивая целлюлитными складками, – … могу вам предложить должность дворника или вахтера. Зарплата небольшая – семь пятьсот!
– Как же? – удивился Пружинкин, – в объявлении написано: «от пятисот долларов и выше»… – он достал смятый клочок газеты и тревожно развернул.
– Знаю, знаю – отмахнулся работодатель, – но это по истечении испытательного срока, плюс обучение нужно…
– А что за должность-то?
– В аналитическом отделе, – прищурилась жопа хитро. – С бумагами работа… Нудная довольно-таки.
Она оценивающе осмотрела Пружинкина, покачиваясь сапожками с пятки на носок.
– Ну-с? Готовы ли?
– А других вакансий нет? – интуитивно Глеб чувствовал, что загадочный руководитель темнит, и хочет предложить что-то еще.
– А вы, молодой человек, не глупы! – похвалила жопа, аккуратно сняв кепочку, под которой скрывалась жалкая прическа. Несколько бережно прилизанных рыжеватых волосков. Она замерла и, развернувшись в полоборота к окну, с таинственной интонацией произнесла: – Что ж, могу предложить вам место моего заместителя!
– ??? – изумился Пружинкин.
– Очень хороший оклад, – соблазнил работодатель, лукаво подмигнув, – плюс два месяца отпуска, премии, личный автомобиль…
– А что надо делать? – сухо сглотнув, Пружинкин вытянулся, как рядовой перед генералом.
– Пустяк.
– ??? – Глеб изобразил подобострастно-глуповатое любопытство.
– Да сущую ерунду, – заулыбалась жопа и, просеменив к соискателю, по-приятельски приобняла того за плечи, – это даже и не работа… удовольствие одно!
– Да? – обрадовался Глеб, представляя себя богатым замом. – А все-таки, какой оклад?
– Пять тысяч евро! – ошарашила жопа, и Глебу даже начало казаться, что ничего такого необыкновенного-то и нет. Ну, жопа, ну, в сапожках красных. Ну и что? Пять тысяч ведь! Пять!
– А обязанности мои какие будут?
– Сущая безделица, – успокоил работодатель, кружа возле Пружинкина, словно хитрый лис вокруг курятника. – Переговоры, банкеты, договора, впрочем, для этого у вас будет секретарь.
– Ух ты! – осоловело представил Пружинкин
– Командировки частые, загранпоездки, отели… все по высшему классу… – продолжало соблазнительно работодательное существо. – Вечеринки в лучших домах, фуршеты, общение с прессой, телешоу и лизать…
– Что? – не расслышал Глеб.
– Лизать, – ласково пропела жопа.
– Что лизать? – опешил Глеб.
– Меня лизать, родной, меня!
– Вас?
– А что? – обиженно отпрянула она. – Противно?
– Эээ… – замялся Пружинкин, – мне просто… я еще никогда…
– Ну, это пустяки, – успокоила обладательница сапожек. – Все когда-то начинают!
– Да?
– Все! – заверила она.
Глеб внутренне разрывался. С одной стороны, такие перспективы, а с другой? Лизать это? Да как это возможно? Это же мерзость! Гадость унизительная!
– А ты попробуй, – словно прочитав его мысли, предложила жопа и отклячилась так, что две половинки слегка разъехались, представив взгляду жуткий проем. – Смелее! Ну же! Пять тысяч! – заманивала жопа. – Шесть… Нет – семь!
Глеб зажмурился и, превозмогая отвращение, наклонившись, лизнул. Ничего не произошло. На небе не полыхнули молнии, не грянул гром. Лишь на языке, остался тошнотворный привкус, слегка горьковатый и затхлый, словно он облизал трухлявый пень.
«Ну и что? – подумал Пружинкин. – Нормально! За такие-то бабки!».
– Согласен! – смело заявил он.
– Вот и молодец! – похвалила жопа, став вдруг какой-то значительной, солидной даже.
– Иди, оформляйся, – приказала она, и барски потрепав Пружинкина за щеку, включила телевизор. На экране в золотом блеске дворца советов, окруженный подобострастными взглядами подчиненных и руководителей всех мастей, сидел президент.
– …и наша задача, – говорил он, – как можно глубже и прочнее внедрять в общественное сознание новые политические и культурные ценности! Общество нуждается в национальной идее! – собравшиеся в зале, вскочив с мест, ликуя, зааплодировали.
Жопа благоговейно улыбнулась и согласно кивнула. Пружинкин же, счастливый и окрыленный, захлопнул дверь и нетерпеливо побежал оформляться на новую, перспективную работу.