Он ей снился, кажется. Ничего удивительного, Нестор почти всегда снился ей теперь. Но в этот раз сон был какой-то не такой. Она не помнила ни страха, ни отчаяния, которые обычно наполняли в последние месяцы ее сны-воспоминания о Несторе. Да этот сон, собственно, и не был воспоминанием или переживанием о случившихся с ними событиях. Кажется, такое ей снилось впервые: деревья, такие высокие и какие-то непривычные, что она долго стояла во сне, запрокинув голову, пытаясь увидеть верхушки. Ее окружали тени: и от этих деревьев, и еще какие-то, будто живые, мешающиеся со слабыми проблесками света, скользящие по ее коже и лицу Нестора, который был в этом сне все время рядом. Но и сам Нестор запомнился ей не таким, каким-то. Непривычным, чем-то отличающимся. Но суть этого отличия Инга в данный момент никак не могла уловить в своих воспоминаниях.
Более того, из-за попытки точнее все вспомнить, в висках появилась неприятная глухая тяжесть, вот-вот грозящаяся превратиться в боль. Решив, что это постотпускной синдром, вызванный нежеланием организма вновь напрягаться и заниматься работой, Инга встряхнула головой, помассировала переносицу и рассеянно взъерошила короткие волосы. Стоило, видимо, отвлечься от сна, ночь прошла и ему туда дорога.
Нестор все это время внимательно следил за Ингой. Хотя, когда он этого не делал? И сейчас он поднялся, подошел к ней со спины, опустил руки на голову Инги, как-то так легко провел вверх-вниз пальцами. Они были прохладными и твердыми, Инге сразу стало легче от этого жеста, почему-то, и тяжесть из висков словно растворилась.
Тут Нестор наклонился и через ее плечо заглянул Инге в глаза.
– Нет, – даже не ожидая, откроет он рот или нет, Инга мотнула головой. – Даже не надейся. Я пойду на работу, Нестор. И чувствую я себя прекрасно, подумаешь, голова немного мутная, – она отмахнулась. – Это просто от того, что я расслабилась и наконец-то успокоилась, теперь напрягаться лень. Но это всего лишь лень, Нестор. Да сны мутные снились. Но чувствую-то я себя замечательно. И работать буду. Так что и не пытайся мне это запретить.
Она улыбнулась и, протянув руку, коснулась его щеки, погладила, почти как он несколько минут назад, но нежно и ласково. И почувствовала, как Нестор сжал зубы. Ему явно хотелось все же запретить ей двигаться с места. Но таким же очевидным было и то, что Нестор помнил все их разговоры. Так что он лишь кивнул и отошел, вернувшись к своему завтраку, и внимательно следил за тем, чтобы Инга так же все доела.
На работу Инга приехала чуть раньше положенного срока, как и планировала. После недели отпуска и последнего месяца, полного отчаяния, ей вдруг захотелось с новой силой и энергией окунуться в работу. Надо было войти в курс всего, что происходило, пока она «отдыхала», поэтому Инга и торопилась. Разумеется, Нестор был с ней, он и привез ее к зданию, провел до служебного входа, а там остановился:
– Я рядом, – очевидно, напоминая, проговорил он.
И отступил, внимательно осматривая окрестности. А Инга отчего-то вдруг занервничала. Дернулась за ним:
– Нестор, подожди! Ты что, в машине сидеть собираешься? – ее расстроило подобное предположение.
Это же ужас, просто. Да этого момента она даже не задумывалась, где именно планировал находиться Нестор. Почему-то казалось, что он расположится максимально близко. Правда, если взглянуть здраво, то и его постоянное пребывание в шаге от Инги может стать проблемой. И теперь она просто не представляла, как это лучше решить.
Нестора же, похоже, это все волновало куда меньше. На его лице мелькнула такая редкая, но столь любимая Ингой усмешка, и он вновь завладел рукой Инги:
– Я буду рядом, – медленно повторил он, крепко сжав ее пальцы. – Иди.
После чего, еще раз внимательно осмотревшись, причем, зачем-то глянув даже на верхние этажи здания, кивнул Инге, поправил свою кепку, словно натягивая ее сильнее, и пошел в направлении стоянки. А Инга, без поддержки его руки вновь ощутившая себя почти потерянной, усилием воли встряхнулась. Она сама пыталась отстоять собственное право на индивидуальность в их отношениях, так что теперь точно не стоило поддаваться минутной слабости. Тем более что Нестор ясно сказал – он рядом и никуда ей от него не деться. И ему от нее, если уж на то пошло.
Улыбнувшись этой мысли, которая приободрила ее, Инга вошла в здание.
Суматоха работы захватила Ингу с головой. И радовало то, что сегодня она почти наслаждалась этим, а не пыталась убежать от боли и вины. Один момент только напрягал Ингу – Карина Соболева. Они встретились еще утром, и ее непосредственная начальница, а так же, как ни крути, благодетельница, оказалась очень довольна и настроением подчиненной, и ее внешним видом. В ответ на ее похвалы Инга решила не упоминать, что еще четыре дня назад намеревалась свести счеты с жизнью. Однако некоторое чувство вины появилось: Инга подозревала, что все эти изменения не радовали бы так Карину, узнай она, что в корне их – Нестор, который не просто жив, но и вернулся. У Соболевой сформировалось стойкое предубеждение против него, и невнятное состояние самой Инги, когда она толком не могла сформулировать и описать случившееся с нею, похоже, только укрепило подобное отношение.
Инга была искренне и глубоко благодарна за всю ту помощь, которую Карина ей оказывала все эти месяцы, тем более что сама она даже не просила, да и не ждала подобного. Так что сейчас, разговаривая с Кариной о делах отеля, она вроде бы понимала, что ей стоит обсудить с Соболевой и возвращение Нестора, а еще объяснить, насколько ей дорог этот мужчина, и что он в свою очередь дорожит ею. Этого было не избежать, ведь теперь Инга не сомневалась, что Нестор будет постоянно рядом (он ведь сам так утром сказал), и ей вовсе не хотелось возникновения неловкой для всех, да и просто неудобной ситуации, которая может возникнуть из-за полной уверенности Карины в негодяйстве Нестора. Но как именно завести этот разговор, она в тот момент не смогла придумать, да и Карина куда-то торопилась, упомянув, что хочет лично отвезти детей на какое-то занятие, после чего они с мужем улетают по делам на три дня и весь отель останется на Инге. Им было что обсудить сейчас не затрагивая личную жизнь самой Инги, дел и так оказалось «с головой».
В общем, она решила обговорить данную, довольно деликатную тему в более подходящий момент, и вернулась к своим непосредственным обязанностям. От которых была совершенно неожиданно для себя оторвана звонком Нестора:
– Спускайся. Немедленно.
Она даже рассмеялась. Романтиком Нестору точно не стать. Ну и ладно. Ее давно перестала злить такая немногословность любимого мужчины. Но Инга все же попыталась выяснить, что случилось:
– Нестор, подожди, что-то произошло? У меня еще минут двадцать такая суматоха будет…
– Спускайся. Или я тебя заберу.
И он оборвал звонок.
Теперь Инге стало не до смеха. Она вдруг вспомнила, что Нестор не простой человек и работает не на заводе или офис-менеджером. И ее тут же накрыло волной панического страха. Так что она, позабыв обо всех своих срочных вопросах, кинулась к лифту.
На первом этаже здания, в отличие от утра, сейчас находилось достаточно много людей: уже давно открылись и магазины, и кафе, и офисы. Так что, едва выскочив из лифта, Инга немного растерялась, совершенно не представляя, где именно должна искать Нестора. Вокруг ходили десятки людей и их одежда, гомон разговоров, смешивались, отвлекая слух и заставляя лихорадочно метаться взгляд.
Но разнервничаться еще больше Инга не успела. Одним четким и плавным движением Нестор оказался в ее поле зрения. Так, что сразу становилось ясно – он ее ждал и заметил моментально. А вот сам открылся только тогда, когда он считал это необходимым.
Однако, вместо того, чтобы кинуться ему навстречу, Инга отчего-то замерла на месте, рассматривая любимого.