— Значит решено, — тяжело вздохнул Никифор. — Быть битве с литвинами.
— Быть, — подтвердил я, наблюдая за приближающимся к нам всадником. Стремянные даже не подумали его остановить, отвесив почтительный поклон. — Но боюсь, плохие новости на этом не заканчиваются.
— Государь, — соскочив с коня, ткнулся в землю лбом пожилой бородач.
— Встань, Тимофей Васильевич — повелел я, с трудом подавляя рвущуюся наружу тревогу. — Что такого в Москве случилось, что твой батюшка тебя как простого гонца ко мне послал?
— Мария Шуйская родила.
— Сына?
— Сына, государь.
Я устало прикрыл глаза. Господи, за что это мне?
Глава 9
22 апреля 1609 года от рождества Христова по Юлианскому календарю.
— Этого не может быть! Как Ходкевич здесь смог оказаться?
Голицин не ответил, проигнорировав вопрос большого воеводы, застыл в коленопреклонённой позе, что-то высматривая под копытами моего коня. Вокруг, плотным кольцом окружив вернувшийся из дозора десяток, сгрудились рынды с боярами, подъехал ехавший следом со своими рейтарами Ефим.
Впрочем, меня ответ на этот вопрос интересовал значительно сильнее, чем остальных. Очень уж неожиданной оказалась эта встреча с польско-литовским войском на полпути к Карачеву, слишком оперативно отреагировал Ходкевич на моё внезапное отступление на Восток, вместо громогласно декларируемого намерения выйти навстречу врагу. Я ведь о том даже никому из своих ближников не сообщил, поставив перед фактом за час перед выступлением из Брянска. Мне что теперь самого Пожарского прикажите начать подозревать⁈
— Откуда здесь, Ходкевич? Он же сейчас только к Брянску подходить должен. И как ты сам здесь оказался, Андрюшка?
— Прискакал намедни вечером из Брянска городовой казак. Васяткой назвался. О чём с ним гетман говорил, того не ведаю, а только на утро мы с брянской дороги свернули и этот Васятка нас напрямую через лес сюда вывел да брод на реке указал. Я же, государь, — поднял князь голову, — ещё в Литве к войску гетмана пристал. Всё случай искал, чтобы с пользой к тебе, государь, перебежать. Вот и ускакал навстречу твоим дозорным, чтобы упредить. Уж лучше на Руси голову на плахе сложить, чем на чужбине от тоски подыхать.
— Ой ли? — недовольно засопел за спиной Шереметев. — А не подсыл ли ты Ходкевича, Андрей? Может он тебя затем наперёд послал, чтобы ты наше войско посреди чистого поля задержал да за стенами Карачева укрыться не дал?
Я лишь мысленно усмехнулся, пряча от боярина кривую улыбку. Не любит Шереметев Голицыных. Сильно не любит. И возвращению одного из них совсем не обрадовался. А вот я сведениям князя склонен доверять. Просто в той, прошлой жизни Андрей Голицын поляков с литвинами довольно сильно недолюбливал, возглавив в Семибоярщине антипольскую партию. За что и был ими сначала взят под стражу, а потом, и убит. Да и в этой истории он в Литву вслед за братом, от безысходности сбежал. Боялся, что и с него за убийство моей матери Васькой Голицыным спрошу.
— Что скажешь, Архип?
— Всё так, царь-батюшка, — склонил голову десятник. — Мы только в лес въезжать начали, а тут князь навстречу скачет. А за ним погоня. Насилу оторвались.
— Здесь ляхам сражение дадим, — хмуро пробасил Пожарский. Вытянувшиеся почти на версту войско уже начало сжиматься, стягивая отряды к невысокому холму на берегу реки Снежети. — Обратно к лесу отойти не успеем, — пояснил он мне. — Догонят гусары в чистом поле, стопчут. А так, хоть с Севера нас река прикроет, рогатки выставим, может и отобьёмся.
Я с неожиданным для самого себя ожесточением стиснул руками поводья коня, глубоко вздохнул носом, с трудом сдерживая рвущийся с губ резкий ответ.
Отобьёмся! В чистом поле, сидя в глухой обороне, битвы не выигрывают! Но и ломиться самим в атаку, рискуя нарваться на встречный удар тяжёлой гусарии, то же не вариант! А всё этот антиСусанин недоделанный! Добрались бы до Карачева, как Пожарский запланировал, совсем другой разговор бы был. Осадный наряд с собой Ходкевич вряд ли притащил; слишком быстро для этого его войско движется, а гусары при штурме пусть даже деревянных стен, совсем не пляшут.
— Тимошка! Грязной!
— Я здесь, государь.
Новоиспечённый окольничий низко поклонился, избегая глядеть в глаза. Ещё бы! Я к своим ближникам в последнее время если не с «вичем», то, по полному имени называя, обращаюсь. А тут, Тимошка. Сразу понятно, что царь сильно не в духе.
— Когда супостатов побьём, что хочешь делай, но того Васятку, что Ходкевича сюда короткой дорогой провёл, непременно найди. Не люблю лютовать, но этого изменника на куски порежу!