— Чего ты здесь? Случилось чего?
— Шеин большую ватажку шишей под Смоленском изловил, государь, — осклабился Матвей, топчась сапогами по пожухшей траве. — Ну, как ты и велел, всех татей вдоль дороги и развесил.
После разгрома казаков Баловня, последние крупные казачьи отряды, ушли на Юг, покинув территорию русского царства. Даже Илейко со своими кровопийцами без боя из Белгорода удрал. Но мелких шаек и ватажек, особенно к Западу или Югу от Москвы хватало. Грабили деревеньки, нападали на купеческие обозы, жгли дворянские усадьбы. Вот и повелел я всем воеводам безжалостно искоренять супостатов, заодно направив им в помощь стрельцов и отряды городовых казаков.
— Ну? — поторопил я смолкшего главу тайного приказа. — Повесил воевода татей и что?
— Не все повесил, государь, — криво улыбнулся Лызлов. — Один из татей, литвин, слово государево кричать начал. Вот боярин его и доспросил с пристрастием.
Я сразу помрачнел, не ожидая ничего хорошего от этого допроса. Были бы добрые вести, Матвей бы их сразу выложил, а не тянул как кота за причиндалы.
Хотя, если хорошенько подумать, что такого сильно неприятного мне с Запада может прилететь? С Сигизмундом мы замирились, договорившись об совместном ударе весной по Эстляндии, законным правителем Московии он меня признал, северские города опять же без боя вернул. Разве что Шуйских с Филаретом вернуть отказался. Так эту карту иезуитам проблематично разыграть. Устали на Руси от самозванцев, нахлебались до кровавых соплей. Да и оппозицию среди боярских родов я знатно проредил. А на одной банальном вторжении без серьёзной поддержки внутри страны далеко не уедешь. Это мы своему западному соседу доходчиво объяснили.
— Что сказывает?
— Лисовского с дружками в Мстиславской княжестве перенять хотели. Наградой соблазнились. Да только где им? Вои они не важные да и перепились к этому времени все. В общем, ушёл вор вместе с сотоварищем своим.
— Ушёл и ушёл, — пожал я пренебрежительно плечами. — Новый отряд ему всё равно не набрать. И слава дурная, и наёмники, узнав о награде, сами же пришибут. Ты только, чтобы об этом сообщить, сюда прискакал?
— Ругался он, когда с боем из корчмы пробивался, — насупился Лызлов. — Сильно разозлился, когда о награде за его голову услышал. Грозился сам её к тебе принести. Вот только плату не серебром возьмёт. Поберечься бы тебе, Фёдор Борисович.
— А я разве не берегусь? — удивился я. — Вон Никифор всё Воробьёво отрядами из стремянных оцепил. Ещё и Ефима с его рейтарами по старой привычке в подмогу позвал. Тут не то что человек, мышь не проскользнёт. Только если и ждать убийц, то их иезуиты пришлют или недобитки из знатных родов, кто выжили да до поры затаились. А об Лисовском забудь. Руки у него коротки. И не говори никому. Особенно Подопригоре.
— Как прикажешь, царь-батюшка, — не смог сдержать улыбки глава тайного приказа.
Яким приехал в Москву в конце августа. Вернее не приехал, а привезли. Всё же хорошо в том бою моего ближника Лисовский саблей угостил. До сих пор до конца оправиться не может. И главное, что при одном упоминании о своём противнике, мгновенно из себя выходит. Так матерится, что даже у меня уши в трубочку заворачиваются.
В Москву вернулись вечером. Проводив сестру с невестой на их половину, вернулся к себе в кабинет, кивнул уже поджидавшему дьяку Семёнову. Может я сегодня и отдыхал, взяв себе «выходной», вечернего доклада от секретаря никто не отменял.
— Есть что важное?
— От тарского воеводы, князя Ивашки Мосальского послание привезли, государь.
— Что так долго? — упрекнул я ни в чём не повинного секретаря. — С тех пор, как я ему гонца послал, почти одиннадцать месяцев прошло. Что-то не спешил князь с ответом. Ладно, — махнул я рукой. — Ты то тут при чём? Мосальские — они все такие. Что пишет?
— Твоё повеление выполнено, государь. Тайши калмыков (вожди) Далай-Батыр и Хо-Урлюк принесли тебе шерть (присягу) и согласились в следующем году откочевать к Каспийскому морю.
Ну, наконец-то! Я уже начал думать, что это дело в ближайшие годы с мёртвой точки не сдвинется. Но теперь про ногайцев можно забыть. Калмыки отчего-то что ногайцев, что крымских татар сильно не любят. Вот и уничтожу я этот народ под корень чужими руками, раз свои покуда коротки. А там и очередь крымских татар настанет.
Я задумался, ещё раз мысленно прокручивая в голове план компании 1611 года. Калмыки, переправившись через Волгу, идут к Крыму, по пути вырезав остатки Малой Ногайской Орды (хотя что там вырезать? После разгрома на Оке от ногайского войска мало что осталось. Не удивлюсь, если их стойбища уже кто-то разорил. Просто вести о том ещё не дошли).