Лика же наверняка весь день просидит в офисе, зависая в «вкашечке» и «мордакниге», прочирикает в Твиттере со своими заклятыми подружками о моде и макияже. Но самое главное — назовет это все умными словами «мониторинг личных данных Артура Бейметова в социальных сетях». Результат оного — фото с профиля режиссера и пара строк о его заслугах с сайтов телеканалов.
А по итогам: лавровый венок — Юпитеру, травку, в смысле капусту (жаль, что не долларовую, а рублевую) — быку.
Лика все ещё щебетала, а я ещё раз убедилась: те, кто утверждает, что наглость — второе счастье, беззастенчиво врут. Первое. Но я прикинула, что стипендия — это, конечно, хорошо, но когда остается лишь она — это уже плохо.
Потому, нацепив на лицо самую идиотскую из своих улыбок, заверила: таки интервью возьму, и все будет в лучшем виде. И на согласование ей обязательно отправлю. А потом невинно поинтересовалась: а за «обязательно» премия полагается?
От такого простого вопроса Лика сморщилась, как от неожиданно-неприятного запаха сероводорода, который вдруг исторгнул из себя флакон с надписью «Шанель № 5». Она манерно поджала искусно нарисованные губы, но все же ласково (вкупе с неприязненным взглядом — убийственное сочетание) пропела:
— Наверняка. Игорь Сергеевич всегда поощряет понятливых сотрудников.
В общем, сказать можно было гораздо проще: паши и не вякай, тогда тебе что-нибудь и перепадет.
Фотограф, прислонившись к стенке, без зазрения совести подслушивал наш милый девичий разговор. Пардон, не подслушивал, а собирал информацию и анализировал полученные данные.
Когда же Лика уплыла из кабинета, фотолодырь, оставшись со мной тет-а-тет, притворно печально вздохнул и выдал:
— А я думал, вы поцапаетесь, и не придется ехать на это водохранилище…
Я прекрасно его понимала: тащиться за двести километров от города «на натуру» — занятие не из приятных. Именно по этой причине Южная и возжелала себе соавтора статьи, а в том, что взять в «помощницы» меня — ее идея, я не сомневалась. Будь интервью где-нибудь в городе, скажем, в ресторане или дома у режиссера, Южная полетела бы туда на своих пятнадцатисантиметровых цокалках единолично. И никакие соавторши ей бы и нужны не были. Но «Prada», пусть и родом из Китая, плохо сочетается с распутицей.
А все из-за режиссера, который всегда неохотно общался с прессой, а в этот раз отчего-то решил снизойти до интервью. Но! Гений клиповой съемки отказался разговаривать по телефону или скайпу, заявив, что если «Сплетням» так надо, то он может лично ответить на несколько вопросов без отрыва от своего рабочего процесса. А происходил этот самый «процесс» на берегу водохранилища.
Четыре часа тряски на поезде, два часа оздоровительной прогулки по просеке леса, радовавшего взор голыми ветками и грозящего просыпающимися от спячки клещами — все это шло в комплекте с интервью. Фотограф трепался о ерунде, я поддакивала.
Мы уже подходили к береговой линии, когда навигатор заверил: ещё немного — и наша цель достигнута. Впереди березы расступились, и в просвете замаячила свинцовая гладь. Свежая колея, оставленная внедорожником, подтверждала: мы на верном пути.
Наконец, пришли. Выбрались из леса как раз недалеко от съёмочной площадки. Я огляделась, переводя дух.
Плотина была здоровой. Прямо по курсу высился длиннющий заслон из бетона, что отгораживая верхний уровень воды. Режиссеру сбрендило в голову отснять свой гениальный клип аккурат рядом с трубами сброса.
Не могу отрицать, что дистрофичная девушка, чья фигура олицетворяла собой шпалу, смотрелась весьма интересно в полосках бинтов и ярком макияже. Босая (и это в то время, как температура не превышала пяти градусов по дедушке Цельсию), на деревянном плоту аккурат под одной из труб — она невольно приковывала к себе внимание.
Фотограф тут же расчехлил камеру. Ее затвор споро защелкал, собирая в цифровую память кадры.
Впрочем, не он один спешил запечатлеть девушку на плоту. Камеры съёмочной группы активно писали картинку и звук. Режиссер, расположившись в раскладном кресле, контролировал процесс.
Увидев свою цель, я потянулась в рюкзак за диктофоном.
Именно в этот момент произошло событие, напрочь изменившее мою жизнь: открылись шлюзы. Причем, если первые пару секунд из труб вода била не в полную силу, и режиссер, как истинный фанат красивого кадра, даже успел дать команду: «Мотор!» то дальше…