Кларк ругается с Перри и краем глаза наблюдает за Брюсом, который выглядит обманчиво расслабленным, но уж Кларк-то хорошо его знает. Уэйн сдерживается из последних сил, чтобы не отобрать у Кларка трубку и не рявкнуть в неё что-нибудь нехорошее.
У Кларка выходной - сегодня и завтра, и как раз в данный момент он накрывается медным тазом.
Не то чтобы у них были планы. У них НЕ БЫЛО планов и это было восхитительно, потому что это означало, что можно никуда не торопиться, не планировать, можно просто не вылезать из постели и иногда перекусывать пиццей.
Им обоим этого слишком сильно не хватало последние пару месяцев. И Кларк знает, слишком хорошо знает, что Бэтмен действительно способен прикончить тех, кто становится у него на пути. Страшно представить, что он может сделать с тем, кто стоит между ним и выходными в обществе Кларка.
Кларк невольно хихикает, снова взглянув на Брюса. Тот приподнимает брови, но ничего не говорит.
Разговор тянется еще несколько минут, точнее, это не разговор, это список указаний, обязательных к выполнению, и Кларк даже всерьез задумывается над тем, так ли уж сильно он любит свою работу.
Пока что выходит, что да, именно так сильно.
До тех пор, пока Брюс, которому надоело ждать - о, он может быть капризным богатеньким мальчиком, который хочет, чтобы все внимание Кларка доставалось только ему, - не подходит сзади, устраивая тяжелые горячие ладони на бедрах Кларка и тот едва сдерживается, чтобы не замычать от удовольствия.
Брюс прижимается губами к его шее и просовывает руку под резинку свободных домашних штанов.
И это Брюс приучил его не носить дома белья, о чем Кларк сейчас ужасно жалеет. Ему ведь приходится зажмуриться, закусить губу и почти перестать дышать, когда чужие пальцы умело обнимают его член, чуть сжимая и массируя под головкой.
Ни о чем Кларк не жалеет. Кроме, может быть, того, что ему не достался начальник помягче.
Перри, закончив инструктаж, коротко прощается и кладет трубку, даже не вслушиваясь в то, что Кларк мычит на фоне, пытаясь совладать с собой.
И хорошо, что Перри не вслушивается. Кларк стонет, едва только убеждается, что вызов завершен. Брюс кусает за плечо, проводя ладонью по всей длине члена, и это очень, очень хорошо, у Кларка от этого слегка подгибаются коленки и он опирается спиной на грудь Брюса, откидывая голову ему на плечо и хватая губами воздух.
Бедра сами двигаются вперед и назад, вбиваясь в крепкую, приятную хватку, Кларк заводит назад руку, зарываясь ладонью в мягкие волосы Брюса, и ему неописуемо хорошо.
Вплоть до того момента, когда Брюс вынимает руку из его штанов. Сначала он трет большим пальцем головку, заставляя Кларка скулить, потому что он уже почти готов кончить.
Сладкая, шипучая, словно игристое вино волна уже захлестывает его изнутри, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев, Кларк загнанно дышит, чувствуя влажные губы на шее, там где бьется пульс, чувствуя как к заднице недвусмысленно прижимается тяжелый, возбужденный член и всего одно или два движения ладонью отделяют его от сладостной вспышки под веками.
Но вместо того, чтобы сделать эти два движения Брюс Уэйн, его любовник, его партнер, его любимый человек, просто вытаскивает руку из его штанов и поправляет на Кларке одежду, так заботливо словно не лишил того сейчас крышесносного оргазма.
Боже, и ведь Брюс знает, как Кларк ненавидит дрочить в одиночестве. Вдвоем, а лучше - друг другу, это для него. Но, кажется, Уэйн решил всерьез наказать Кларка за то, что тот не послал Перри к черту. И при этом он умудряется оставаться удивительно внимательным и нежным - придерживает Кларка, когда у того от бессильной ярости подгибаются колени, и успокаивающе целует в висок. Вроде как: “ну потерпи малыш, скоро все пройдет”.
- Ты чудовище, - пересохшими губами бормочет Кларк, пытаясь справиться с собой. Он, в конце концов, сверхчеловек или кто?
Проблема в том, что рядом с Брюсом Кларк даже более, чем человек. Чувствительный, податливый и открытый, и ни один из них не собирается этого менять.
- Я люблю тебя, - просто отзывается Брюс, и в этом нет ни капли лжи. Как и в том, что вторым дном этих слов является: “и я тебя накажу за то, что ты не принадлежишь целиком и полностью одному мне”. Мысль о том, что могущественный Брюс Уэйн и ужасный Бэтмен в душе все еще жадный мальчишка немного помогает Кларку прийти в себя. Возбуждение и чувство неудовлетворения перестают быть такими острыми, становятся тянущими и назойливыми, будут мешать работе - а Кларк всерьез планирует посвятить вечер работе, ведь с утра ему нужно на самолет, - но с этим Кларк справится.
И не станет просить Брюса помочь. Не станет потакать его прихотям, в конце концов они взрослые люди, с обязанностями…
Брюс кусает его за мочку уха, снова целует в висок и отходит обратно к дивану.
Кларк некоторое время проводит в гостиной, собирая ноутбук, бумаги и кое-какие нужные мелочи, а потом возвращается на диван, к Брюсу, успевшему за это короткое время обзавестись тарелкой с печеньем, пакетом молока и парой стаканов.
У Кларка даже сердце болезненно екает от этой идиллической картины, и он вовсе не собирается отказываться от предложенного стакана молока и шоколадной печеньки.
- Кино тебе не помешает? - Брюс кивает на экран, и Кларк ему благодарен за то, что тот не собирается уходить и “дать ему поработать”. Кларк не настолько ценит возможность работать в тишине.
- Не помешает, - обложившись бумагами и включив ноутбук Кларк чувствует себя немного паршиво. Не из-за изощренного “наказания”, обрушившегося на его либидо, а из-за того, что на этот раз он пожертвовал тихим семейным вечером ради работы. Впрочем, Брюс тоже иногда так делал.
Про кого Кларку предстоит писать Брюс не спрашивает - он старается не лезть в его журналистские дела, знает, что если понадобится помощь - Кларк попросит.
Поэтому Брюс включает какую-то черно-белую комедию и, кажется полностью погружается в наверняка знакомый ему сюжет.
В отношении фильмов Брюс был просто ужасен - не желал тратить время на неизвестность, поэтому пересматривал уже известные ему ленты или соглашался посмотреть то, что Кларк считал “хорошим кино”. Иногда, впрочем, Кларк привирал, говоря, что “уже посмотрел этот фильм и он отличный, тебе понравится”, и тогда, в случае провала, точнее полнейшей отстойности фильма, Брюс все конечные титры мог смотреть на него, как на умственно отсталого ребенка.
Кларк, устроившийся в углу дивана, аккуратно вытягивает ноги, так что кончиками пальцев касается бедра Брюса.
Это не извинение, почти нет. Но то, что Брюс придвигается поближе, определенно согревает сердце Супермена.
А потом Брюс придвигается еще ближе, вслед за собой сдвигая поднос с молоком и печеньем, укладывает одну ногу Кларка себе на колени - вторую тот подгибает для большего удобства, - и горячая волна, распространяясь от сердца, заполняет легкие, а затем ухает вниз, вскипая возбуждением. Брюс играет нечестно, наверняка он просто ужасен в вопросах бизнеса и именно поэтому всегда добивается своего. Кларк собирается быть более стойким, чем деловые партнеры Уэйна. Он не собирается сдаваться только потому, что сильные, умелые пальцы ловко массируют его чувствительную лодыжку и ступню.