Появление молодого человека не вызвало никакой реакции у уже крепко вмазавшей публики, которая сейчас плавала по волнам воспоминаний. В баре царила атмосфера горячечного бреда. Безумность каждого отдельного посетителя лишь усугублялась полнейшей невменяемостью его коллег. У любого нормального человека рассказываемые этим вечером в «Шорохе и порохе» истории вызвали бы сильное желание покрутить пальцем у виска. Но если бы их услышал человек не столь рациональный и хоть отчасти верящий в магичность окружающего мира, то ночными кошмарами и всяческими фобиями он бы себя обеспечил на всю оставшуюся жизнь.
Йозефик прошел к стойке и присел на высокий табурет, и из полумрака к нему качнулась фигура, напоминавшая своими очертаниями огородное пугало. Это был владелец «Шороха и пороха» Бигги Дандау, человек большой души и огромного роста.
– Добрый вечер, мальчик мой, добрый вечер. – Голос Бигги был похож на шелест сухих листьев на ветру. – Выпьешь чего-нибудь?
– Давай кофе, Биг. Похоже, намечается вечер воспоминаний? Я не прочь послушать пару историй.
– Ну, тогда тебе повезло, очень даже! – Бармен загадочно улыбнулся. – Сдается мне, сегодня может что-то измениться в этом мире, и будь я проклят, если это что-то не находится сейчас в «Шорохе». Знаешь, у меня опять суставы ноют, значит, что-то на подходе. Что-то важное.
После этих слов бармен задумчиво глянул в сторону двери, отступил в темноту за стойкой. Было слышно, как он возится с кофейником, тихо намурлыкивая одну из старых песенок. Наверняка она была весьма популярной в его далекой молодости. Зубодробительно громыхнув чашкой и блюдцем, перед Йозефиком очутился его кофе.
– С ромом, мальчик мой, – не выходя из темноты, шепнул Бигги. – А то еще простудишься, умрешь, и будет твой неупокоенный дух преследовать меня и укорять за жадность до конца дней моих…
Продолжая бормотать в том же духе, Бигги уселся в свое кресло, спрятанное где-то в темноте. Сверкнула спичка, отблеском подмигнула серьга в ухе, и по бару разнесся невероятный смрад его табака. Йозефик закашлялся, и его глаза наполнились слезами. Ему пришлось на ощупь добираться до другого конца бара, где поражающее действие махорки Бигги было не столь ужасающим. Там молодой человек опустился на свободный стул, весь в предвкушении хорошей истории.
У Йозефика уже был накоплен солидный опыт участия в таких посиделках, как-никак он почти шесть лет жил над этим баром. Прислушавшись к нескольким беседам, он безошибочно выбрал рассказчика, который еще только приступал к повествованию. Сделать это было довольно просто: все рассказы начинаются с истеричных ноток и обвинений окружающих в непроходимой тупости и сомнительном происхождении. В данный момент обличительную речь заканчивал старый Смитти Шелк, бывший матрос и нынешний пьяница. Одну ногу ему заменяла хитроумная конструкция из поршней, лебедок и шестеренок, приводимая в движение небольшим двигателем, пожиравшим все горючие жидкости в неимоверных количествах, как и ее владелец. Шелк уже сообщил всем своим слушателям об их родословных, прошелся по вопросам интеллектуальных способностей, после чего ему оставалось только поклясться всей выпивкой мира, и можно было приступать к рассказу.
– Мы шли на «Канюке» из Пор-зи-Уна, второй день шторма, неба не видно, газолины задыхаются… – Лицо Шелка приобрело какой-то соленый мечтательный оттенок. – Вот капитан-то наш так прямо и сказал, что в такой шторм проще всего держать курс на дно. А неохота на дно-то, вот и шли мы через шторм из Пор-зи-Уна.
«Канюк», вам сразу скажу, корабль хоть и старый у нас был, но очень даже серьезный. Помните эти старые броненосцы на угле-то? Так вот, он-то то же самое и был, только вот газолины ему поставили. Самые что ни на есть новые. Мало того что новые, так еще и «просоленные»…
– Что это значит – «просоленные»? – хрюкнул один из благодарных слушателей. – Что ж их, водой, газолины-то, забортной залили?
– Забортной водой мозги тебе вымыло. – От мечтательности Шелка не осталось и следа, глаза выпучились, ни на ком особо не фокусируясь. – Не знаешь, так не перебивай тех, кто знает! Меня-то, значит, и не перебивай. Дело это хитрое, как его точно делают, не знаю, но вот что делают – факт. Кажется, из животных, рыбин или еще кого как-то что-то вытягивают и потом это самое в механизмы вживляют, всыпают или еще как вплавляют, и становятся они как эти самые рыбешки-зверушки. Быстрее, сильнее становятся все, ну или крепче, смотря чего насыплешь. Хитрое это дело, и делают его по-тихому.
– Ну и кто же этим занимается? – поинтересовался Йозефик. – Я про такие дела впервые слышу…