Тут нужно сказать, что Сен-Мар-то к Делорм совершенно точно лазил, правда непонятно – через окно или нет, но очень успешно, до трёх детей. А вот с кардиналом всё сложнее, потому что фаворитство Сен-Мара падает на три последние года жизни Ришелье. Когда тот передвигался уже почти исключительно на носилках и водном транспорте. Так что количество шпанской мушки, которое кардиналу понадобилось для блага Франции, исчислялось где-то в центнерах.
Говорили, опять же, что Марион Делорм была скорее кардинальским агентом, – даже Дюма так считает… И нужно ещё учитывать, что о своей связи с кардиналом направо-налево рассказывала сама Делорм, у которой вся жизнь была немножечко мистификацией. Даже когда во времена Фронды Мазарини решил её арестовать – она быстренько померла, а про неё сочинили, что она сбежала из Франции, три раза вышла замуж и дожила до ста.
А насчёт могутности кардинала в области чресел авторитетные источники (завсегдатаи салонов) говорили, что за три года до смерти Ришелье ещё очень бодро окучивал троих. В том смысле, что свою племянницу, плюс известную куртизанку, плюс ещё одну – мадам де Шольн. И вот тут уже в сплетнях начинается натуральный бразильский сериал со страстями типа: «Арманио, ты не смеешь быть с ней, ты можешь быть только со мной!»
Ушлые сплетники рассказывали, что Мари Мадлен узнала, что дядюшка питает интерес ещё к кому-то, кроме неё. То есть ходить к куртизанке с деньгами – это нормально, но вот какая-то там де Шольн – поперёк горла. Плескать кислотой в те годы было немодно из-за малого развития химической промышленности, потому Комбалетта якобы подослала к сопернице офицеров с парой бутылок чернил. Мол, ка-а-ак разобьют бутылки, чернила в порезы попадут, вот и будет соперница, как зебра, полосатая, вот тут-то дядюшку от неё и отвернёт.
Но де Шольн, будто бы, заслонилась и всё равно каким-то образом у неё с Ришелье всё сложилось. И он ей целое аббатство задарил – потому что почему бы и нет.
Тут от многочисленных любвей кардинала надо бы перейти к их естественным последствиям. В смысле, да, ходили слухи, что у Ришелье от Комбалетты то ли двое детей, то ли четверо (да кто их там считает, вообще?), но никто же не думает, что с такой производительностью кардинала – это всё?
Потому Леона Бутийе, который граф де Шавиньи, тоже записывали в сыновья кардинала. А то, понимаете ли, как это – сын дорогого друга, с женой которого Ришелье связывали очень добрые отношения, и кардинал об этом сыне так заботится, и вообще вона, в политику ввёл и аж своей правой рукой, министром сделал! Однако, подозрительно! Но тут-то всё просто, конечно: с Клодом Бутийе Ришелье дружил ещё с учёбы, семейная пара Бутийе выручала епископа Люсонского в самые отчаянные времена, и когда Ришелье стал кардиналом – он тут же принялся раздавать папе-Бутийе ответственные миссии. И продвигать его сына, которого как подручного очень ценил. Потому что незаменимый же человек – ходит и достаёт Людовика вместо больного патрона!
Куда больший интерес вызывает другая кардинальская диточка – а именно Людовик Солнце. Этой версии, на секундочку, придерживался уважаемый Шарль Перро, который на эту тему памфлеты писал. Логика у будущего сказочника была железной. Ненавидела, значит, Анна кардинала, ненавидела, а потом смотрит – да нормальный мужик. «Арман, я вся ваша! Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй, забыв про честь, мне ж, зараза, тридцать шесть!» А кардинал, ничего что пятьдесят три года и здоровье подводит, взял да и проникся. Или отчаялся добыть наследника другими способами, потому пошёл по классике: воз шпанской мушки, «это только на благо государства…»
Между прочем, сплетники мистически настроенные породили ещё одну прекрасную версию, связанную с рождением, но не детей, а самого кардинала. Ришелье, как мы помним, родился в 1585. А в далёкой Руси за год до того помер царь Иоанн IV, он же Грозный. Так вот, некоторые натуры толковали, мол, что этот самый Грозный явно в Ришелье возродился («Иван Васильевич меняет конфессию», ага). Опять же, опричники есть, Казаль брал (Казале), Ла-Рошель брал… А если что – как начнёт стонать: «О, горе мне! О, горе мне…» Опять же, головы рубить любит. И даже одного де Гиза на бочку с порохом посадил – пущай полетает! Правда, тот сел сам, и не на бочку, а на пушку, но какая разница-то, важен результат с выходом на орбиту.
Учитывая ещё и слухи о детях Ришелье – картина «Реинкарнированный Иван Грозный убивает своего сына» могла бы выглядеть о-о-очень странно!
А про кардинала и его слуг и духовника тоже рассказывали всякое забавное, но больше в духе анекдотов. Будто бы, своего духовника отца Мюло кардинал временами прежестоко троллил – то напишет ему письмо как своему духовнику (а от этого звания Мюло ужасно бесился), то колючек насуёт под седло лошади и задумчиво следит за джигитовкой… А потом на вопли Мюло в духе «Ы-ы-ы-ы, да вы недобрый человек» – отвечал, что за такое прикажет духовника повесить, потому что тот разглашает тайну исповеди, ну как можно, а?