Мария Медичи (глава происпанской партии) бегает и вопит: «И я ЭТО сама туда посадила!» И интригует по-испански, чтобы посадить на трон любимого сынка Гастона, а не этого Людовика, от него сплошь неприятности, фу-фу-фу, он же ещё ЭТОГО слушает!
Гастон, он же Месье, он же Дитя Франции наблюдает за гневом мамы уважительно, но из-за занавески. Гастону пока что всего шестнадцать, и интриги он очень даже любит, а заговоры уважает. И с юношеской охотой в них вляпывается, потому что – а ему-то кто и что сделает, с его титулом Дитя Франции (детей, как известно, бить ни-ни). Но по природной трусости Гастон при этом постоянно идёт с королем на примирение и сдаёт всех, решительно всех своих сторонников. Но потом опять вляпывается. Очень хочется трон.
Вельможи старого образца, вроде д'Эпернона, тоже все возмущены и обижены, ибо монарх хочет быть монархом и оспаривает их вольницу, а должно быть всё по-старому, когда каждый у себя в вотчине – король.
Дуэлянты орут, как опоссумы, и ненавидят Ришелье вдвойне за запрет дуэлей. Дело в том, что старшего брата Ришелье Анри как раз на дуэли и закололи (по слухам, противник как раз ляпнул что-то про Армана, Анри полез защищать честь братишки, вышло неудачно). Согласно логике, кардинал должен был отомстить противнику. Ришелье последовал своей логике и отомстил всем дуэлянтам – ибо нечего тут, понимаешь, шпагами за косые взгляды друг друга тыкать и боеспособное дворянское население выкашивать. На войну воевать идите!
Как мы видели в «Трёх мушкетёрах», бравые дворяне к закону отнеслись как-то не очень: раньше, бывало, не так на тебя посмотрит кто – и ребятишки тут же идут самоубиваться на свежем воздухе, а теперь что делать, разговаривать, что ли? Сперва отношение было ещё и несерьёзным, но потом Ришелье парочку дуэлянтов попросту казнил, приговаривая «Да что ж вы себя не бережёте-то?» –- и к закону отнеслись серьезнее, а кардинала не полюбили ещё больше.
Населению не нравится увеличение налогов. Риму не нравится, что Ришелье не жжёт гугенотов. Гугенотам не нравится, что у них мало вольностей. В общем, все вокруг Ришелье подражают капитану Смоллетту из советского мультфильма про остров сокровищ: «И вообще! Что? А! Да! Нет! Мне вообще ничего не нравится!»
Наконец, есть ещё Люинь, который помер и оставил вдову. Которая разом потеряла огромное состояние и оказалась удалена от милостей своей подруги, королевы Анны Австрийской. Вдова не растерялась, быстренько вышла замуж во второй раз и стала той самой герцогиней де Шеврез, которая вечная интриганка против короля и Франции, любовница половины Парижа и ещё книжного Арамиса в книге. Герцогиня люто, бешено ненавидела кардинала (почему бы это?), распускала о нём слухи и строила ему козни вместе с подругой Анной Австрийской.
Об этой, к слову, нужно сказать отдельно.
8. Про Анну Австрийскую
Жизнь у жены Людовика Справедливого как-то не задалась. Во-первых, её прозвали Анной Австрийской, хотя она была испанской инфантой. Но что тут поделаешь, если твоя династия происходит из Австрии, а мать – австрийская принцесса?
Во-вторых, замуж Анна вышла в 14 лет, исключительно из политических соображений и по обмену. Королева Мария Медичи решила создать союз с Испанией, Испания объявила «А давайте принцессами поменяемся!» – ну и поменялись, баш на баш.
В-третьих, мужем Анны оказался Людовик, который был тем ещё сокровищем. Людовик заикался, постоянно чесался и излучал в окружающую среду целомудрие и скуку так же, как Ришелье – хитрость. Женщин король не любил в принципе и считал их сосудами греха. Мужчин он тоже не слишком-то любил, но хотя бы иногда относился к некоторым как к друзяшкам.
При виде юной и красивой жены Людовик так оробел, что непонятно, консумировал брак или нет, но четыре года после свадьбы он изредка захаживал к юной жене на «чашечку кофе», никаких поползновений при этом не предпринимая.
Впрочем, как-то раз состоялась всё-таки сцена из романтических романов – ну, знаете, где красавец-мужчина вносит в спальню на руках…
Исключение было в том, что красавцем-мужчиной был королевский фаворит Люинь. А на руках он внёс короля. В спальню королевы. Потому что «задолбал косить от супружеского долга, ваше величество».
Людовик, правда, из спальни всё равно убежал и не дал сорвать цветок своей невинности.
Ко всему этому у Анны Австрийской прилагалась сварливая итальянская свекровь и плохое знание французского языка. Неудивительно, что королева подружилась с герцогиней де Шеврез – с этой-то хоть было весело!
Понятное дело, сейчас будет история про сарабанду, которой пользовался Дюма при написании своего романа. Смотрит, мол, как-то кардинал Ришелье: а молодая королева ничего так, получше старой будет. А ну-ка пойду и уверю её в глубокой своей любви (заодно предложу сделать ей наследника, а то король чего-то не торопится). А королева договорилась с госпожой де Шеврез кардинала разыграть. И говорит ему: «Я, мил-друг, Арман, и не против бы вам отдаться, но хочется мне подвигов. Вот если бы вы показали, что цените меня больше своего имиджа и сплясали бы для меня испанский танец шутов в костюме с бубенцами! А то что-то ностальгия по родине одолела. Тут-то я и преисполнилась бы к вам горячей благодарностью со всеми вытекающими». А кардинал в святой уверенности в том, что никто не узнает и никто не расскажет (ну, он же влюблён, ему можно) – взял да и переоделся в шута, да и пошёл под скрипку притопывать и бубенцами позвякивать. Тут королева как засмеётся! И герцогиня де Шеврез из-под кровати как захохочет!! А придворные дамы, которые хоронились за ширмочкой в углу – как хором заржут!!!