1) У ювелиров есть роскошное ожерелье ещё со времён Людовика XV, и королева вроде как и хочет его получить, но муж, Людовик №16, вряд ли даст денег («Ожерелье продаёте?» – «Нет, только показываю» – «Красивое…»)
2) Ламотт навязывается провести переговоры с королевой на покупку ожерелья. Мария-Антуанетта якобы согласна.
3) От имени королевы к ювелирам приходит Анри де Роган, кардинал. Платит часть суммы наличными, на часть оставляет заёмные письма.
4) Сроки проходят, заёмные письма не оплачены, подпись королевы на договоре подделана. Королева ожерелье тоже не получила.
5) Следствие ведут колобки. Колобки приходят к кардиналу де Рогану, а тот смотрит честными глазами и говорит, что он правда поверенный королевы, у них же даже свидание было… Колобки с королевой в шоке.
6) Оказывается, что свидание было поддельным, Ламотт подставила своего же любовника, передала ожерелье своему мужу, а он уже начал распродавать камешки и вообще из страны уехал.
Профит.
Ещё Жанна Ламотт была связана с небезызвестным аферистом Калиостро. Так что на ней, что называется, пробы негде было ставить. Но французские палачи такое место нашли и поставили, правда, не пробу, а клеймо. А потом высекли на площади.
Но Жанна Ламотт пропела хриплым голосом «Я уеду жить в Лондон!» и правда уехала к мужу. И оттуда распространяла волны фейков и хейта в сторону королевы, за что ей были очень признательны во время Французской революции.
А вообще-то есть и третий прототип. И второе клеймо. Но… не у жены вымышленного Атоса, а внезапно – в истории Рошфора! В «Мемуарах г-на графа де Рошфора» французского писателя Гасьена де Куртиля к отцу Рошфора подкатывает такая вот аферистка. И он на ней, вроде как, даже женится по рекомендации знакомого священника. А потом на её плече обнаруживают клеймо. И – нет, не вешают, а расторгают брак и гонят в шею.
Эти же мемуары наполнены такими блестящими подробностями, что автора хочется обнять и… посадить в Бастилию (хотя – упс, Людовик Солнце так и сделал). Например, мать Рошфора якобы умерла при родах, а его как-то все забыли и бросили, потому он семь лет жил среди крестьян и вообще чуть ли не в лесу – натуральный Маугли. Потом Акелла промахнулся, а дикого Рошфора вернули домой, откуда он убежал кочевать с цыганским табором. Но диплом почётного ромалэ получить тоже не удалось, и Рошфор решил податься на войну с Испанией. Захватил губернатора города, получил под командование подразделение – и это всё до совершеннолетия, и это только начало приключений.
Есть мнение, что настоящий Шарль-Сезан де Рошфор читал бы произведение де Куртиля, похохатывая и постанывая. Время от времени выдавая в воздух “Ай нанэ-нанэ, хы-хы”, “О, я тут раскрыл заговор де Шале”, “Принесите мне то, чем упарывался автор”.
Реальность же скучнее и прозаичнее: в ней о Рошфоре никто ничего достоверно не знает. Предполагают, что он мог чуть ли не с детства служить в семье Ришелье и постепенно дослужился до доверенного лица кардинала. И ясно, что Рошфор делал что-то важное и секретное, за что ему хорошо платили, но вот что конкретно – тут непонятно, потому что граф придерживался твёрдого правила: “Болтун – находка для шпиона”.
Де Жюссак (тоже вполне реальная личность) выбрал себе немного другой девиз: “Мне бы шашку, да коня, да на линию огня!” Дуэлянтом де Жюссак был постоянным и страстным, из-за чего его пару раз понижали и высылали. Гвардеец вздыхал, возвращался и продолжал лупиться в дуэлях.
– Вашу бы энергию да в русло, – как-то задумался над этим кардинал.
– Мирное?! – ужаснулся воинственный де Жюссак.
Ришелье представил де Жюссака в мирном русле и тоже ужаснулся. Потому дал ему проявить себя на войне, и де Жюссак таки проявил. Сперва отличился при Ла-Рошели, потом рубал испанцев, причём, рубал так лихо, что его прозвали “Железная голова”. При осаде Арраса отличился так здорово, что его вообще назначили руководить городом – и тут-то всё посыпалось.
Потому что энергию таки надо было направлять в мирное русло, а этого де Жюссак не умел и не любил. И всё рвался надавать уже сдавшимся испанцам во щи, и делал это так регулярно и с таким размахом, что его обвинили в жестокости, а потом взяли да и казнили.
Ещё в романе присутствует капитан гвардейцев кардинала – Кавуа. Этот был знаменит тем, что женился по любви и воплотил вместе с женой девиз “плодитесь и размножайтесь” на практике даже слишком успешно. Отчего вместе с женой и попал сперва в анекдоты, а потом в роман Дюма “Красный сфинкс”. Надо сказать, попал в очень положительном и весёлом ключе.
А котиков в романе почти и не было, а они там самые главные.
11. Про котиков
Котолюбом Ришелье был страстным и отчаянным. В те времена это было немодно, но кардинал моду, что называется, создавал на ходу. Потому кошек у него к моменту смерти было ажно четырнадцать (что возводило силу и независимость кардинала в абсолют).
Ещё не в моде были чёрные коты – потому что они вроде как атрибуты для ведьм, а ведьм надо жечь, и котов с ними тоже. Нужно вообще говорить, что любимцем кардинала был огромный чёрный котяра? С именем Люцифер. Имя явно было задумано, чтобы генерировать вот такие сценки:
– Господа, я выдержал тяжелейшую битву с Люцифером. Будет знать, как опрокидывать мои чернильницы и писать в туфли. В общем, с Божией помощью, заперли мы это чудовище в кладовке, – все уважительно икают, авторитет кардинала взлетает до небес.