- Я не тронул твою женщину! – в отчаянии выдал свои «смягчающие обстоятельства» зверь, - отдай мне мою!
- Ты не достоин святой невинности Леоль, - мой голос тих, но потрескивает, словно в горле горит костер. – Ты убийца, чернокнижник, душегуб, преступник.
- Это… необходимость, графиня оказалась не там и не тогда… - пытается что-то объяснить, скуля пятится от меня и упирается в солнечные прутья. Рев боли и запах опаленной шерсти. Запах паленного мяса. Вонь инфернальной магии, которую я рассеиваю, дабы не надышаться и не отравиться.
- Рарюша… - подхожу вплотную к узилищу зверя и берусь руками за смертоносные прутья. Мне они не вредят, они часть моей сути. Такие же беспощадные и бескомпромиссные. Низким, тихим голосом произношу, – такова ли была необходимость? Только чтобы отвлечь меня! Ради десятка минут промедления! – бью со злостью по клети, от чего та идет энергетическими волнами и шарахает зверя разрядом огненной мощи. – Помогли тебе эти минуты?! А?! – теряю свое напускное спокойствие и ору. – Спасла тебя смерть девочки?! - И прохожу сквозь прутья, оказываясь рядом с деморализованным зверем лицом к лицу, вернее к смердящей морде. Одно движение и у меня в руке зажато горло зверя, а под пальцами разгорается смертельный разряд.
- Не… - хрипит звериное горло, не имея возможности говорить, но пытаясь вернуться к человеческому говору, - не…
- Рарюша! – сжимаю сильнее. – Ее звали Рарюша, Эрнст. И я не знаю, какой смерти тебя подвергнуть, чтоб она сравнялась по ужасу с той, которую получило это дитя…
- Жива… - из последних сил буквально выхаркивает мне Эрнст. – Не убил…
Секундное замешательство и я в смешанных чувствах роняю смертника на пол. Зверь, скуля и поджимая опаленные конечности отползает от меня, снова напарываясь на солнечную клеть. И снова вой.
- Я видел тело, - склоняюсь к звериной морде.
- Иллюзия…
- НЕЛЬЗЯ, - срываюсь на крик, - наложить такую иллюзию! Даже с инфернальным пеплом! Иллюзия может быть зрительная! Рарюша не дышала! Ее сердце не билось! Не пытайся оттянуть неизбежную казнь!
- Она жива! – выхаркивая запекшуюся в комья кровь, рычит зверь и пытается перекинуться в человека. Но сил нет. Замахнулся на недостижимую цель, думая, что он охотник, а оказался загнанным зверем. – Эликсир сна-смерти… - прежде, чем я наношу последний удар, успевает рыкнуть зверь. И моя рука опускается. Солнце тухнет. Только клеть горит яркими лучами, грозящими испепелить при контакте с ними.
- Алхимик… - с неприязнью цежу я, понимая, что не распознал в теле жизни, потому что оно было в самом деле мертво, но временно. Сердцебиение замедляется настолько, что его даже прослушать невозможно, пульс прощупать шансов нет. Такое реально, но надо действительно уметь сделать правильный напиток. В случае ошибки – результат может быть фатальным. И надо проверить, насколько грамотный алхимик из горе – учителя. Выпрямляюсь. – Тебя будет судить королевский суд, чернокнижник. За смерть графини Де Шерри, за преследование леди Де Агриже, за угрозы маркизе Де Ронго и похищение маленькой Рарюши, попытку убийства, за ритуалы инфернальной магии, и за все, что я еще нарою в твоей голове, Эрнст!
Покидаю клетку, проходя светом сквозь прутья. Надо удостовериться,, что ребенок действительно жив. А когда зверь примет человеческий облик, я узнаю все! Каждую его даже не мысль, каждый помысел.
Демонологи уже должны были разобраться с пентаграммой. Если то был не ритуал призыва силы, то я хочу знать, зачем был нужен весь этот маскарад.
В размышлениях подхожу к окну, желая увидеть свою леперу, желая ее обнять и удостовериться, что все позади, что она в порядке. Но застываю, услышав ее голос. В груди разливается тупая боль от ее слов. Таких… несправедливых…
Глава 27
Что происходило между Лисом и зверем, я не знала, солнце залило все вокруг не позволяя открыть глаз или хотя бы оторвать руки от лица. А звуки были на удивление приглушены. Возможно магия? А возможно двое самцов сейчас стоят друг против друга и испепеляют противника взглядом, не открывая рта. Я ничего не слышала, кроме ровного биения сердца вора, несущего меня на руках. Резко меня что-то рвануло вниз, потом вверх, или наоборот, плохо ориентируюсь в пространстве и ничего не понимаю уже. Главное, что меня не уронили, уже хорошо. Но не спросить, я не могла.
- Чиари, ты только что выпрыгнул в окно со мной на руках?
- Нет, госпожа, я просто перепрыгнул подоконник, мы же на первом этаже.
Я укорила себя за несообразительность, но тут же вспомнила, как он браво сиганул из окна королевского дворца с Леоль на руках, и там был точно не первый этаж.