- Может, какой-то пакт? – предполагаю я.
- Мы в условиях вооруженного нейтралитета сейчас. Ваш папенька постарался на славу и установил шаткий мир, путём хитрости. У нас в ожидании неизвестно чего, томится огромная часть военной верхушки врага.
- Чиари, - я вдруг перебиваю вора, озаренная мыслью. – А как в Япираннии с магами? У нас вот негусто…
- У них погуще, - неприятно усмехается мужчина. – Значительно гуще…
- И почему их маги не участвуют в боевых действиях? – в моей голове уже начали выстраиваться какие-то четкие картинки. – Ведь папенька, при всей своей гениальности ничего не сможет противопоставить магическому удару. А он вот победу привёз…
- Намекаете, что их маги ограничены, какими-то рамками? И не могут участвовать в войне?
- Не их маги, а не чьи маги. Магов боялись и уничтожали по мери возможности, искореняя наш магический ген на корню. Но рано или поздно всё заканчивается и геноцид магов тоже пришел к концу. Возможно, им разрешили существовать, но запретили участвовать в войнах?
- Не сходится, - протестует вор. – Сейчас же в приграничной провинции маги шалят?
- Это не война, - отмахиваюсь я. – Это могут быть одиночки со своими тараканами. Возможно, и нарушения неприкосновенности границ нет? Может, какой наш самородок нарисовался, мы ж не знаем. А может очередной чернокнижник… я имела в виду участие в войне на государственном уровне. Магическую составляющую сразу убрали из этой стихии, чтобы по максимуму уравнять шансы сторон друг перед другом. Маги амбициозны и ненадёжны, могут в любой момент уйти к врагу. Поэтому на такое ограничение согласились обе стороны и даже та, что была магически привилегированна.
- Чтобы наверняка себя обезопасить… - включается в мои рассуждения вор.
- А еще возможно на тот момент наши страны не были в состояние войны.
- Но маги-то почему на это согласились? – опять недоумевает Чиари.
- Потому что умны, - улыбаюсь я. – Их не просто не заставят сражаться и погибать на чужой войне, но и не пустят туда и на пушечный выстрел. А взамен их нейтралитета им даруется возможность нормально существовать в человеческом социуме…
- И обычный договор никого не удержит, поэтому и поставили магическую печать двух держав…
- А сейчас япиранцам выгодно, чтобы печать пала и развязала их магам руки, чтобы взять реванш…
- Вы достойная дочь маршала, - ухмыляется Чиари, - и еще более достойная супруга дознавателя…
- Не льсти, лучше открой мне окна, мне дышать нечем, - попросила я, падая на кровать. – Будь добр найди мне Танию, хочу снять с себя это отвратительное платье, соответствующее высокому статусу маркизы. Хочу своё нормальное домашнее платье без корсета! Так ей и передай, что у беременной дурочки заскок и она хочет переодеться, и ванну принять, а то после взглядов блондина чувствую себя поруганной и оскверненной.
- Госпожа, - подошел ко мне вор и присел рядом, положил свою руку на мою ладошку, которой я прикрывала глаза, отчаянно перечисляя всё, что хочу. Мою руку забрали и заставили меня подняться. – Хльюи, успокойся, - попросил вор, переходя на «ты», - не злись девочка, тебе нельзя выпускать ветер. Прекрати злиться!
Я настороженная замерла, понимая, что слышу сейчас не голос вора, а своего мужа, и говорил он через моего охранника. Бесовщина какая-то.
- Успокойся, дорогая, - говорили губы Чиари голосом дознавателя, - всё хорошо, Хльюи, я скоро к тебе вернусь. Только дождись меня, малышка, не буди ветер…
Я встряхнула головой и проморгалась, отгоняя наваждение и чувствуя, как злость действительно улеглась. И чего собственно я злилась? Не знаю даже. Но в душе недовольно сквозил загнанный обратно под солнечную печать северный ветер.
- Прошло? – спрашивает меня Чиари уже своим голосом и обеспокоенно в глаза всматривается. Я лишь кивнула в ответ и улеглась обратно, сворачиваясь маленьким комочком.
- А Танию всё же позови, - тихо прошу я и утыкаюсь носом в подушку, чтобы вор не видел моих слёз. Как же мне его не хватает! Как же я хочу опять заглянуть в его самоуверенные глаза, разозлить его до солнечных искр из этих глаз. Чтобы он в порыве гнева смял меня своей властью и силой, обнял крепко и заставил снова чувствовать блаженство от его губ и рук, почувствовать его любовь, не смотря на то бешенство, до которого я его в очередной раз доведу… Я просто хочу к нему. К самому несносному и самому любимому мужчине…
- Госпожа, - послышался голос Тании.
- Ванну, хочу ванну и другое платье, - провыла я в подушку, вытирая об нее слёзы. Девушка умчалась исполнять, оставив меня наедине со своими печалями.