- Хватит! – отталкиваю от себя мужчину, тяжело дыша. – Идиот! – испуганно кричу, - жить надоело?
Чиари не выдерживает моего толчка и падает задом на пол, смотрит на меня из-под поседевшей местами челки. Невесело улыбается обескровленными губами.
- Да-да, самоотверженный ты мой! – понимаю я, чему он радуется, - зачем так много? Ты же мог себя исчерпать досуха! Тания! Вина принеси, - кричу на ошеломленно хлопающую глазами служанку. – Леоль, помоги его усадить в кресло!
Привожу в чувства еще и сестру своими указаниями. Монашка даже смотреть боялась в нашу сторону, не понимая, что это был за акт прелюбодеяния.
- Не красней, - рявкаю на Леоль, - он со мной силой делился, а не целовался. Помогай давай!
Забыв о своем даре, что где-то носится и возможно даже крушит города и убивает людей, я занялась приведением в божеский вид своего телохранителя. Но нервничала напрасно. Мужчина, хоть и с трудом, но все же поднялся с пола, не без нашей помощи. Пошатнулся, как пьяный, но устоял и посмотрел на нас с сестрой. И столько нежности было в его взгляд, что мне захотелось его на месте прибить.
- Я в порядке, госпожа, - хрипло произносит Чиари, перебегая взглядом от меня к Леоль, и обратно и никак не может остановить свой взгляд на ком-нибудь из нас. – Я очень живуч и вынослив, не переживайте. О, а вот это кстати! - вор перехватывает откупоренную бутылку вина из рук подоспевшей Тании, и прикладывается к спиртному, выпивая за один раз половину. Тяжело оседает в кресло, отключаясь. Мы с девочками молча переглянулись, не зная, как теперь реагировать, и синхронно сели вокруг вора. Остается только ждать, в каком состоянии он очнется. Сон его не был пьяным забытьем. Больше похоже на истощение. Но буквально через минут пятнадцать, на его лицо начали возвращаться краски. Правда вот седина не исчезала совсем. Минуты тянулись ужасно долго. Я пыталась нащупать связь со своим загулявшим где-то даром, но было глухо. Прошло, наверное, не меньше часа прежде, чем с улицы раздались крики людей и шум стихии, гнущей к земле кроны деревьев. Я поспешила подняться, хотела подойти к окну, но снова почувствовала слабость. Энергия солнца за это время успела частично выветриться из моей крови, и я снова начала слабеть.
Створки окон захлопали, ударяясь об откосы и осыпаясь стеклами на пол. Взметнулись обрывки занавесей, взлетая до потолка. Нас троих ударило ворвавшимся в комнату порывом ледяного ветра. Девочек откинуло к стенам, меня впечатало в двери, с силой приложив спиной и затылком о дубовое полотно. В мое тело ворвалась магия, кажется, желая разорвать меня на части за то, что вынужден вернуться в свою темницу, но не делает этого. Злится, ярится, но послушно разливается по моему телу, заполняет собой мою душу, сворачивается в ожидании следующего приказа колючим клубком в моем сердце. В комнате ветер стихает, и я опадаю на пол, больно ударяясь всем телом.
- Хльюи, ты живая? – боязливо выглядывают головы сестры и Тании из-за разрушенной мебели. Сами они постанывая поднимаются, видимо их тоже не слабо приложило.
- Возвращение надо еще отработать, - собираясь с силами, поднимаюсь, - но в целом, эксперимент удался.
И тут же я вспоминаю, что ветер гулять ходил не просто так, и я быстро вхожу в контакт со своим даром, требуя отчета.
Впрочем, он и не собирался ничего скрывать, показав мне красочную картинку, как моего мужа любовно избивают воины, у подножия чужого трона, на котором восседает молодая и невероятно красивая женщина. Как погибли те несчастные, что причиняли моему любимому мужчине боль, ветер тоже показал. Я скривилась, не от жалости к ним. Прост неприятно.
«Сломай печать»
Передает мне послание муж и это последнее, что я вижу. В спину бьет открывшейся дверью, и я теряю равновесие, падая вперед лицом. Да что ж за день-то такой?!
- Марра! – бросается ко мне посол, поднимая с пола. Следом за ним в мои покои просачиваются его коллеги по дипломатической миссии. Окидывают оценивающим взглядом разруху. Присвистывают. Замечают Леоль и Танию, больше похожих сейчас на растрепанных бледных упыриц из детских страшилок. Оценили и эту картинку. Удивленно огокнули, заставив девочек заалеть. Ну, хоть какой-то толк с этих послов, румянец вернули на девичьи лица. – Что произошло? – участливо интересуется герцог, крепко удерживая меня в своих руках. Прижимая одну мою ладонь к своей груди. Осознав неуместность такой близости, я попыталась вырваться, бросая взгляд на кресло, где должен быть мой личный вор. Но кресло пустует. Я украдкой облегченно перевожу дыхание. Значит, за Диригием ушел. Прав, сам не справится с таким количеством врагов в его ослабленном состоянии.