— Ой, магесса, — обрадовалась она, — как вам понравились пироги?
— Замечательные, но сейчас мне нужно мясо, вон то, сырое, из мясорубки. И еще, прокрути мне в него быстренько пару сырых луковиц. Поговорим потом.
Получив желаемое, я заправила фарш перцем и солью, попробовала, и отставила, половина дела сделана. Достала муку и принялась месить тесто.
Дэс появился на пороге кухни, когда я бросала в закипевшую воду первые пельмени. Постоял, посмотрел… не решился подойти ко мне, когда я вооружена основательной скалкой и не менее основательной шумовкой и сел к столу. Ну и правильно сделал… я еще не все до конца обдумала.
Прокатав очередной кругляшок, я заглянула в котел, плеснула ледяной воды и пошла за тарелками. В сметану плюхнула горчички, посолила и помешала, это первая приправа. В другую миску бросила заранее замоченную, мелко порезанную луковку, залила томатным соком, который всегда хранился в холодном отделении шкафа, добавила мелко потертую чесночину, соль и перец, это вторая приправа.
Дэс молча смотрел, как я ставлю все это перед ним, ясно, что решил принять мои правила игры. Умница зайчик… за это тебе награда. Выловив сварившиеся пельмени в тарелку, поставила ее перед ним и забросила вторую порцию.
— Ешь… — снизошла до объяснений, кладя рядом с его тарелкой вилку, — приправа по вкусу.
— А ты? — втянув носом поднимающийся парок, поинтересовался муж, испытующе глянув на меня.
— Сейчас вторая порция сварится, и я буду, — ровным голосом отозвалась я, продолжая катать кругляшки, пельмени странная вещь, как бы ни наелся, через некоторое время идешь подъедать остатки.
Сначала он ел словно из одолжения, потом забылся и спохватился, только в тот миг, когда я подсыпала в его тарелку порцию свежесваренных.
— А тебе?
— Вот и мне, — поставила я свою тарелку, забросила в котел последние, протерла стол и села рядом, — ешь, скоро еще горячие будут.
Господи, ну вот как мне с ним разбираться, если я только увидела, с каким волчьим аппетитом он поглощает пельмени и уже растаяла? Ведь это значило, что утром он сбежал, не заглянув на кухню, а потом просто не выбрал времени перекусить. Возможно и из-за моего ухода. Черт. Да он меня на эту жалость и на ласку голыми руками, как Емеля щуку из пруда каждый раз тащит. А мне сегодня наглядно объяснили… чем грозит и мне, и ему, и всему этому и так не очень везучему миру, такое положение вещей.
Объяснил человек, которому через три часа беседы я не стала верить больше, зато поверила в причины, по которым он так поступает.
— А где Сина? — словно только что заметив, оглянулся он.
— Спроси у Терезиса.
— Что такое с Тером?!
— Ты очень хорошо умеешь притворяться, любимый… но я тебя уже немного изучила. Удивления, пожалуй, было как раз, а вот негодования немного не хватило, — макая пельмень в сметану с горчицей, спокойно сообщила я.
— Тесса… — теперь он рассматривал меня очень пристально, — мы ссоримся?
— Нет, — очень искренне удивилась я, — мы просто разговариваем откровенно. Ты куда-то идешь после обеда?
— Нет… — в его голосе скользнула едва заметная досада, — сегодня моя очередь с тобой заниматься. Тема — использование самых распространенных зелий.
— Поздно, — вот когда я порадовалась, что два дня назад, когда Дэс сидел по обычаю в информатории, и со мной занимался Ферлин, согласилась запомнить все сведения про зелья и их применение с помощью кристалла.
В обмен на то, что его больше не будут привлекать к занятиям со мной, я выторговала обещание ничего не говорить Дэсу и Балисмусу, просчитав, что иначе они начнут привлекать меня в свободное время в качестве мед работника. А это совершенно не мое, хотя оказать помощь раненым в схватке я считаю святым делом. Но вот желания сидеть потом рядом с капризными пациентами и кормить их с ложечки у меня не возникает категорически.
— Почему? — насторожился он.
— Я про них уже знаю. Даже знаю, от чего применяется настой синего скальника. И сколько капель медяницы нужно капнуть в котел, чтоб усыпить квадрат воинов. Поэтому сегодня будет вольная тема. Ты будешь отвечать на мои вопросы.
— Если они будут на одну из одобренных Викторисом тем, — попытался он перехватить инициативу, но я теперь была предупреждена.
— Разумеется, любимый. На остальные ты мне ответишь после ужина, у тебя же нет сегодня дежурства на шаре?
— Нету… — согласился он, глядя, как я собираю посуду, — но тогда и ты тоже ответишь на мои.
— А вот торговаться с любимой женщиной как-то некрасиво, — теперь я училась использовать печально-укоризненный взгляд.
И это подействовало.
Слишком хорошо подействовало, опомнилась я, лишь когда зарычал на кого-то незнакомого дракоша. Только теперь ко мне пришло понимание, что мы уже бог знает сколько времени самозабвенно целуемся, и почему-то не в кухне, а на диване в зале, и в результате этого перемещения куда-то напрочь исчез мой фартук.
— Дэс! Там кто-то пришел! — ахнула я, спешно застегивая рубашку, черт, вот никакой силы воли!
Он нежно улыбнулся, чмокнул меня в последний раз, ссадил с колен и, поправляя на ходу одежду, неспешно и уверенно направился к выходу.
— Не рычи дракоша, это ученик Этиргла, — отпирая засов на двери, попытался усмирить дракошу эрг, но тот упрямо рычал, и у меня мелькнула мысль, что нужно будет как-нибудь провести с ним воспитательную беседу… с этим нарисованным монстром, вообразившим себя хозяином нашего дома.
Хорошо хоть Дэсу хватило благоразумия не вселять духов ни в одного из остальных монстриков, которых я постепенно добавляла на стены гостиной в соответствии с первоначальным планом, используя в рисунках красочные надписи, начинающиеся с моего имени. Из них выходили особенно колоритные хвосты, щупальцы и когти моих созданий.
Ну что они так долго, еще успела подумать я, прислушиваясь ко всё усиливающемуся бормотанию магов и вдруг что-то словно ударило по голове, в глазах потемнело, стало трудно дышать…
Как сквозь туман я слышала страшный скрип и рычание, выкрики и стоны… и пыталась открыть туда сферу. Безуспешно, она не отозвалась на такие непонятные ей посылы одурманенного сознания, моя слишком хорошо продуманная сфера.
А потом глаза резанула яркая вспышка, захрустело и зарычало уже на пределе возможностей человеческого слуха, вызывая дикую головную боль и заставляя зажать руками уши и зажмуриться.
И вдруг все разом стихло.
Я неверяще приоткрыла один глаз, второй… как-то необычайно светло и прохладно… лицо овевает легкий ветерок, пахнущий дымом и чем-то сладковатым… Что?
Наверное, никогда раньше я не бегала с такой скоростью, как в этот раз, просто одним рывком очутилась возле пустого оконного проема, со вздыбившимися щепками и обломками добротной дубовой рамы, всего что осталось от моего дракоши.
И только когда рассмотрела бегущие по дорожкам, присыпанным редким снежком, какие-то непривычно неопрятные, словно внезапно оторвавшиеся от обеденных столов или домашних дел фигуры магов, вдруг поняла, так несутся они вовсе не из-за дракоши.
Тогда, из-за чего?!
Торопливо обшаривая взглядом пустое крыльцо, обрывок рукава… капли крови… и чувствуя, как от осознания обрушившейся на меня беды горькой болью сжимает сердце, я с каждым мгновением все острее понимала, что он был прав.
Темный колдун Вандерс, отец Дэса, загодя просчитавший возможность этого нападения.
— Ты радуешься, что у тебя в напарниках любимый мужчина, — говорил он резко, с легким презрением, — а того не понимаешь, что ведя его с собой, подставляешь под удар и себя. Я видел вашу схватку с темным магистром… вы там совершили кучу ошибок. Нужно было вести не воинов, они вам и не пригодились, а магов и высаживать двумя группами в тылу.
А зачем вам связь по высшему уровню? Ты хоть понимаешь, что он пошел в этом навстречу тебе и теперь будет вынужден все время поддерживать щит? Конечно… я понимаю, вам было жаль дев, которые были обречены еще в тот момент, когда бросили вызов Бизелу. И спасти их как раз в духе белых… подставив взамен под удар целый мир.
Темные не простят вам такой наглости… а методов и сил, чтоб устроить вашему миру большие пакости у них вполне хватит. Но в первую очередь они возьмутся за вас, тебя и твоего мужчину… потому что без вас ковен теряет главное… мобильность. И запомни накрепко главное, я сам темный и отлично знаю, как они рассуждают… бабочек ловят на приманку.