— Кто?
— Мастер, промышляет на Кларкенуэлл. У него там своя лавка, где он починяет часовые механизмы и все такое — прикрытие для настоящего занятия. Создает механические части тела для людей, которые не могут позволить себе работы из анклавов.
— И он настолько умелый? Механоидам строго-настрого запрещено продолжать заниматься такой работой после освобождения, — заметила Перри, касаясь пальцем розы. — Как его зовут на самом деле?
— Мы не собираемся наказывать его за деятельность вне анклавов. — Гаррет улыбнулся. — Просто хотели бы узнать больше о механической ноге пропавшей девушки. Пытаемся выяснить возможные причины ее исчезновения.
Неужели кто-то узнал, что Нелли — мех, и разозлился?
Слабая зацепка, но больше ничего пока нет. Кто-то же должен хоть что-то знать о происхождении Нелли и ее родственниках? Если она получила увечье из-за несчастного случая, кто-то же привел ее к Мастеру за новой ногой? И оплатил работу?
Джеймисон внимательно рассматривал незваных гостей. Самым сложным в жизни Ночного ястреба, — своего рода бесправного голубокровного, — было выносить человеческое недоверие. Люди считали, что все кровососы одним миром мазаны, будь то аристократы или случайно заразившиеся.
— Хоббс, Джеймс Стерлинг Хоббс, — наконец произнес Джеймисон. — Его папаша был мехом, а сынок научился ремеслу. Когда в анклавах отказываются принимать заказ на новую конечность, люди обращаются к нему. Иногда он работает на тех, кто может позволить себе его расценки и не хочет оказаться здесь. — Джеймисон натянуто улыбнулся. — К сожалению, у меня таких денег не нашлось.
— Вы ведь не мех, если я не ошибаюсь, — заметила Перри.
— Нет, — задрал подбородок Джеймисон. — Моя жена подхватила антракоз (болезнь шахтеров). Ей нужно было вставить грудной насос, а цена — двадцать лет в этой тюрьме. — Он прошептал: — У меня двое малышей. Ригби согласился перенести долг на меня. Он не настолько плох, несмотря ни на что. Ему предпочтительнее взять на работу здорового и сильного мужчину, а моим мальчикам нужна мать.
— Вы знаете, где живет Хоббс? — спросила Перри.
Со вздохом рабочий написал адрес, но, протянув листок, не отпустил его сразу.
— Обещаете, что с ним ничего не случится? Многие люди избежали здешнего ада благодаря таким, как Хоббс.
Иногда Ночным ястребам приходилось обходить закон. Если б Гаррета хоть немного волновали принципы Эшелона, он бы доложил о подпольной деятельности, но проведя детство на улице, знал, какого это быть под пятой аристократов. Угнетенным людям нужна надежда, иначе будет больше бунтов и драк на улицах.
— Даю слово.
Не обращая внимания на пронзительный взгляд Перри, он взял листок.
— Ты не имел права давать такое обещание, — заявила Перри, когда они сели на поезд до Кларкенуэлла. На станции они показали удостоверения, и не пришлось платить за проезд. — Нельзя было давать гарантии. По закону…
— Они узнают о Хоббсе, только если об этом сообщит кто-то из нас. Я не пророню ни слова. А ты?
Перри тихонько выругалась и понурилась.
— Ты просишь меня нарушить закон. Об этом следует сообщить.
— И тем самым мы навредим в основном честным работягам, которым не повезло родиться простыми смертными. Это глупый закон. Эшелон установил его потому, что боится конкурентов. Поэтому бедняки беднеют, а богачи богатеют. Если думаешь, будто я последую их приказу просто потому, что какой-то богатенький лордик недостаточно набил себе карманы, то ты меня плохо знаешь. Я понимаю, что тебе не нравится нарушать правила… — Иногда Перри была чертовски упрямой. — Но этим мы никому не навредим, скорее, наоборот.
— Законы созданы для защиты общества.
— Если ты так считаешь, то обязана сдаться на милость Эшелона, — возразил он, сойдя следом за ней с поезда и протискиваясь сквозь толпу. — Женщинам не позволено проходить кровавый ритуал, с помощью которого аристократ становится голубокровным.
— Мне и не позволили.
Как и всем остальным Ночным ястребам, в противном случае они бы ужинали в позолоченных покоях в Уэст-энде, а не работали до изнеможения на улицах.
— И все же женщин нельзя заражать вирусом жажды. — Гаррет искоса взглянул на нее. — Это как-то связано с чувствительностью, истерией и…
Перри одарила его убийственным взглядом.
— Эй, это не я придумал! Я-то знаю, что ты намного лучше большинства Ночных ястребов, с которыми я имел дело. Хоть ты и вредина, но хороший детектив. И вообще я тебя как женщину не воспринимаю.
— Наверное потому, что я не строю тебе глазки и не изображаю из себя жеманную дурочку. Ведь именно так ведут себя женщины.
Гаррет понял, что неверно выразился.
— Я не это имел…
— Возможно, мне взять пару уроков у мисс Рэдклифф?
— А она-то тут при чем? — Гаррет схватил напарницу за руку.
Перри повернулась, вырвалась и уставилась на него яростными серыми глазами.
— Ты мне скажи, — с вызовом ответила она.
Гаррет стиснул зубы и разозлился. Опять она придирается к его беседе с мисс Рэдклифф. Боже! Он улыбался, флиртовал… как и сто раз до этого со множеством свидетельниц.
— Может, это не у меня проблемы с мисс Рэдклифф?
Перри разинула рот.
— Что?
— Ревнуешь? — Перри побледнела, и Гаррет принялся развивать тему. — Может дело в том, что ты хочешь быть такой, как она? И поэтому придираешься?
Не успел Гаррет выпалить эти слова, как понял, что, фигурально выражаясь, ударил Перри ножом в спину. В расширившихся серых глазах мелькнула обида, а потом черты ее лица заледенели.
— Ты правда думаешь, что мне хочется быть легкомысленной девчонкой? Я сама себя создала. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Я охочусь за лондонскими убийцами и ворами и отлично справляюсь. Это ты мне скажи, что важнее: найти преступника, или накручивать локоны и вышивать? Или тебя бы устроило, если бы я просто приседала в реверансах, прикусила язык и притворилась, что ты прямо фонтанируешь остроумием (к твоему сведению, это не так). Может, тебе бы больше понравилось, если бы я жеманничала… флиртовала… и вытворяла бог знает что! — Она отпихнула его и, сгорбившись, направилась дальше.
Черт! Гаррет бросился следом.
— Перри, погоди. — Она пошла быстрее. — Перри. — Он схватил ее за руку. — Прости, я не хотел. — Он никогда не обижал напарницу, но она задела его за живое, и Гаррет ранил ее в ответ, не подумав. — Ты мне нравишься такой, какая есть. Ты же знаешь.
Она отвернулась.
— Ну конечно. Ладно, неважно. Мы пришли. Эплин-стрит, дом 291.
— Что?
Гаррет с удивлением огляделся.
— Мы пришли, — бесстрастно повторила она, вырываясь. — Отпусти, пора мне заняться делом.
— Нам, — поправил он.
Перри его не простила, да и Гаррет и сам еще не остыл, но сейчас надо работать, с остальным они разберутся потом. Хотя он не собирался снова забываться и бездумно бросаться словами. Гаррет искоса посмотрел на напарницу и ощутил себя настоящим ублюдком, а ведь именно она усомнилась в его профессионализме.
Потом, все потом. Гаррет медленно вздохнул и постучал в закрытую дверь лавки.
Никто не ответил.
— Гаррет, — прошептала Перри.
— Да?
— Мне кажется, я что-то чую. Тебе надо вскрыть замок.
Он почти сразу справился с задачей. Перри вошла в пустую лавку под трель колокольчика. Гаррет закрыл дверь и поморщился. Его нюх не был таким острым, как у нее, но даже он ощутил запах гниения. Обычный человек бы ничего не почувствовал.
— Боже, что это? — Гаррет прикрыл нос рукавом.
Перри воспользовалась платочком и подошла к прилавку. В полу виднелся люк. А на стене пятно крови.
— Похоже, пахнет снизу.
Они встретились взглядом.
— Ты первый? — с надеждой спросила Перри.
— Давай бросим жребий. — Он вытащил шиллинг из кармана и подбросил.