Я хотел начать действовать, но следователь меня опередил. Резким движением он пихнул меня в ближайшую дверь. Ввалившись в небольшое помещение, я с трудом устоял на ногах. Селиванов зашёл следом.
— Это окно выходит во двор, оттуда уйдёшь дворами до Чернышевской. Дальше уже сам, — внезапно сказал он, снимая наручники.
— Спасибо… — только и смог сказать удивлённый я.
— Ты серьёзно думал, что я тебя сдал? — удивился он видя моё недоумение. — А дар тебе твой на что?
— Он молчал, — признался я.
— Больше доверяй интуиции Нестеров. И мне можешь тоже доверять. Если мы на одной стороне, значит на одной стороне до конца.
Я бросил на него благодарный взгляд и распахнул окно.
— Стой! — резко крикнул он, что-то вспомнив.
А затем подошёл, снял мой ДарWatch Ultra, подаренный Виталиком и, бросив на пол, разбил его ногой.
— Думал ты будешь более осмотрительным.
— Это твой ключ, пускай у тебя будет на всякий случай, — Лера сунула мне в руки позвякивающую связку с пушистым брелоком, едва я вошёл в её квартиру.
— Лер, получилось симку оформить?
Она протянула мне новенькую карточку.
— Ты чудо, — поцеловал я в щёку замеревшую девушку и проскочил на кухню, пытаясь на ходу засунуть симку в свой телефон.
Как только на экране появились заветные четыре полоски, означавшие, что телефон в сети, я сразу набрал номер сестры. Но не дождавшись даже первого гудка, спешно нажал кнопку отбоя вызова.
Так Саня, соберись и успокойся. Думай. Они могут пробить номера, что звонят Кате и выйти на меня.
Поэтому спустя тридцать секунд я уже разговаривал с Головиным:
— Катя на базе? — без приветствий спросил я.
— Чего? Это опять коллекторы что ли? Я вам уже сказал, что я пять лет как развёлся с Екатериной и не знаю где она находится. Если не верите — приезжайте сюда и я вам доходчиво втолкую, — злобно рыкнул сержант в трубку.
— Да это я, Саня Нестеров блин! Я свою Катю ищу.
— Саня, ты чего с незнакомых номеров звонишь? — удивился сержант.
— Меня в розыск объявили, я же говорил, — начал слегка раздражаться я.
— А, точно.
— Сержант, что по Кате?
— Так, а чего ты ей не позвонишь сам-то? — всё ещё «тупил» ликвидатор.
Выдохнув, я спокойно объяснил, что она тоже может быть в опасности и мне нельзя светить этот номер звонками ей.
— Она должна сегодня тренироваться в Комарово. Я сейчас позвоню и распоряжусь не выпускать её, — наконец-то вник в ситуацию Головин.
— Большое спасибо. Со мной можно связываться по этому номеру или через Леру.
— Через Леру? — явно удивился он, но не стал задавать никаких вопросов.
— Тебе на работу не пора? — нетерпеливо посмотрела на часы Эльвира Георгиевна.
— Ничего страшного, я сам себе начальник, могу и опоздать, — без задней мысли отмахнулся дед Максим, потянувшись за очередной плюшкой.
Шлёп! — раздался сочный звук удара пластиковой лопатки по вытянутой над столом хваткой руке.
— Дисциплина, Максимка, дисциплина, — грозно произнесла бабулька.
Максим Максимович томно выдохнул, понимая, что завтрак на сегодня окончен. Тяжело поднимаясь из-за стола, он ловким движением схватил две плюшки и хохоча убежал в коридор, уворачиваясь от летящей в след тряпки.
Спешно собравшись, Максим Максимович вышел из квартиры, оставив Эльвиру Георгиевну в полном одиночестве.
— Прости старый, но этого тебе нельзя видеть, — тихонько произнесла старушка, доставая из чулана старый чемодан, который она забрала у Старкова.
Женщина сидела на полу, вытаскивая одно воспоминание за другим. Целая пачка документов на разных людей с её фотографией, просроченные банковские чеки, засекреченные карты.
С трепетом сжимая старинный спутниковый телефон, она аккуратно повернула барашек на верхней грани. Он издал характерный щелчок, но ни один из индикаторов не загорелся зелёным.
На глазах непробиваемой старушки наворачивались слезы ностальгии. Слезы по её прошлому, о котором никто не должен знать.
Наконец её сухие руки нащупали пластиковое дно. Ловко подцепив его, она вытащила перегородку и перед её взором предстало то, ради чего ей пришлось увидеть противную рожу Старкова.
Оружие. Сколько бы лет ни прошло, но эти крошки как хорошее вино — с годами только лучше. Боевая бабулька нежно провела ладонью по чёрным твёрдым стволам её мальчиков.
— Вупсень и Пупсень, — с придыханием и тоской произнесла она имена своих пистолетов. — Что же они сделали с вашими именами и вашим наследием.
Много лет назад Эльвира едва не совершила убийство, когда случайно услышала в детском мультике знакомые имена.