Канадцы снова переглянулись.
— Во даете сочинять! — озвучил всеобщее недоверие Киан. — Зачем им это было надо?
— Людей не хватало. Точно также строился и Нижний Новгород. Только там город строил не русский полон, а булгарский, захваченный после осады и разрушения знаменитого в то время города Ошеля в 90 км ниже от устья Оки. Археологические раскопки в Нижегородском Кремле подтвердили, что население там было смешанным: русско-булгарско-марийским.
— А здешние марийцы? В Городце?
— Ассимилировались. Их потомки перешли на русский язык и живут себе, не горюют. Кто не захотел остаться — ушел. Здесь поблизости наверняка есть марийские села. Хотите — ищите, коль охота.
Валентин брякнул это наобум, не подумав, но неожиданно к нему на помощь пришла Белла.
— Можете заглянуть в местную администрацию, там подскажут, — молвила она.
— Значит, в Городце марийцев нет? — упрямо гнул свое Артур.
— Согласно последней переписи населения, 100 % граждан этого города — русские.
— Хм… — высказался Киан. — И ни в одном музее мы не увидим ничего от культуры аборигенов?
У русских сделались большие глаза.
— Каких аборигенов? — растерялась Белла.
— С культурой марийцев вы можете познакомиться в Марийской автономии, Республика Мари Эл, называется, — сказал Иван. — Со столицей Йошкар-Олой. Там марийский официальный язык, по местному телевидению идут передачи на марийском языке, издаются свои газеты, и даже книги есть. И куча музеев.
— А как туда попасть?
— Из Нижнего Новгорода. С прямыми рейсами некоторая напряженка, но можно через Чебоксары. Кстати, заодно посмотрите как живут потомки еще одних аборигенов, булгар. Русских они, правда, традиционно не любят, но к иностранцам вполне себе лояльны.
— Они, случайно, пленников в жертву богам не приносили?
— Нет, в те времена, когда они столкнулись с русскими, они уже были мусульманами…
— А марийцы?
— Марийцы язычники. Они верят в духов природы, имеют священные рощи, куда ходят несколько раз в году справлять какие-то обряды. Какие точно не знаю, я слышал только об одном: они все вместе добывают огонь способом трения и устраивают костер. Какой-то очень древний метод, сохранившийся у них через века. Одно бревно ставят на другое и вращают его, пока не пойдет дым.
— Как интересно! А жертвоприношения?
— Приносят. Но чтобы человеческие — про такое я никогда не слышал… На чем я, кстати, остановился?
— Я предлагаю отправиться в Краеведческий музей и осмотреть тамошнюю экспозицию, — предложила Белла. — История Городца Радимова там представлена более полно.
Дик на этот раз никакого скепсиса уже не проявлял и вообще настроен был благодушно. Он и без поездки в таинственную Мари Эл уже понял, что городецкие марийцы полностью растворились в русском населении, перешли на русский язык и отличить их от прочих граждан Нижегородчины по внешности невозможно. И что обычаи и тех, и других неразделимо смешались за 850 лет истории.
Выставки в местных музеях окончательно его в этом убедили. Искусство там было народным. Своеобразным, ни на что более не похожим. И глухая резьба на наличниках, и объемные узоры на пряничных досках. И — РОСПИСЬ. Та самая, Городецкая.
Лишенная академизма черных лакированных шкатулок или золота ложек и матрешек, традиционно привозимых иностранцами из России, она была простецкой, несложной в исполнении, понятной по сюжетам и щедро украшена стилизованными цветами. Яркая. Нарядная.
— Ах! — сказала Дейзи. — я хочу узнать, как это было сделано!
— Пожалуйста, — улыбнулся музейный гид. — Добро пожаловать на фабрику Городецкая роспись! Вот номер телефона и сайт, договаривайтесь об экскурсии.
Экскурсия на фабрику привела гостей из Канады в полный восторг. Они старались запомнить мельчайшие детали, и под конец осмотра Дейзи спросила экскурсовода, почему хозяева фабрики не боятся показывать гостям технологию изготовления своего товара.
— Кто-то ведь может взять и начать делать точно также. Вы рискуете заиметь себе конкурентов!
— Конкурентов? — засмеялся экскурсовод. — Вы видели, сколько здесь операций даже для изготовления самой простейшей разделочной доски? Тот, кто попытается это все скопировать, быстро поймет, что промахнулся в выборе бизнеса.
— Пока он будет возиться с одной доской, мы успеем изготовить десять или двадцать. У наших рука набита, и глаз наметан. И опыт. В общем, себестоимость его изделия будет раза в четыре выше продажной цены нашего, — пояснил мастер.
— А качество ниже. Изделия-то сначала выточить надо. Кустарным способом медленно и грубо.