Величайшим достижением египетской науки была медицина. Хотя их понимание функций органов тела казалось нам фантастическим, они точно описывали крупные кости и внутренние органы и понимали функцию сердца. Их выдающиеся врачи и хирурги специализировались на акушерстве и гинекологии, желудочных расстройствах или офтальмологии, оставляя врачам общей практики лишь заботу о бедных.
В папирусе длиной около 15 футов, написанном около 1600 года до нашей эры, но обобщающем гораздо более ранние работы, подробно описаны сорок восемь случаев клинической хирургии, от переломов черепа до травм позвоночника. Каждый случай представлен в логическом порядке под заголовками: «предварительный диагноз», «обследование», «симптоматика», «диагностика», «прогноз», «лечение», и даны определения используемых терминов. Автор отмечает, что управление нижними конечностями локализовано в «головном мозге» — это слово, которое впервые используется в литературе в этом документе.
В распоряжении египетских врачей была обширная фармакопея (в папирусе Эберса перечислено семьсот средств от такого же количества заболеваний, а в гробнице царицы Одиннадцатой династии находится аптечка, наполненная сосудами, лекарствами, кореньями и ложками), но они не полагались исключительно на эти средства. Они пытались укрепить здоровье с помощью общественной санитарии, обрезания, рвотных средств, клизм и голодания. Геродот называет их «самыми здоровыми людьми в мире после ливийцев».
Было бы слишком самонадеянно описывать искусство Древнего Египта в нескольких абзацах. Вплоть до наших дней оно так и не было превзойдено, и с ним может сравниться только искусство Греции. Благородными по замыслу и совершенными по мастерству исполнения были не только основные виды искусства — архитектура, скульптура и барельефы — но и второстепенные виды искусства, связанные с украшением дома и тела, а также радости жизни, которые демонстрировали такое же утончённое мастерство и вкус. Удивительная роскошь проявляется в богатой мебели, тканях, изделиях из серебра и золота, хрустале, сосудах из алебастра и диорита, отшлифованных настолько тонко, что они пропускают сквозь себя свет, а также в изобилии украшений изысканного исполнения из драгоценных камней и металлов. Оркестры и хоры исполняли музыку в храмах и дворцах, а живопись достигла высочайшего уровня искусства. Философия была глубокой, а идеи, выраженные в ней, часто оказывались поразительно современными. Вполне возможно, что эта древнейшая цивилизация была самой прекрасной и величественной из всех, которые когда-либо возникали на Земле.
В ходе межпланетных путешествий мы можем ожидать встретить цивилизацию любого типа вообще, от биологически заложенного потенциала социальной организации общественных насекомых до любой из самых разнообразных форм групповой жизни людей, в основе которых лежат культурные факторы.
Существует большая вероятность того, что, когда мы однажды попадём на другую планету, где есть разумная жизнь, существа, живущие там, могут жить в такой культурной среде, где нет ни малейшего интереса к космическим путешествиям или технологическим достижениям — подобно древним китайцам, которые знали о свойствах пороха, но использовали его (если вообще использовали) скорее как развлечение, чем как оружие, и которые расценивали всех приезжих, принадлежащих к другим культурам, как недостойных «варваров», обмениваться идеями с которыми им было бы совершенно неинтересно.
В этом отношении особенно интересно то, что именно две самые долгоживущие человеческие цивилизации, египетская и китайская, были в числе наименее заинтересованных в техническом прогрессе, хотя у них была возможность достичь любых усовершенствований жизни, каких можно только пожелать. Они сосредоточили свои усилия на совершенно разных вещах: египтяне — на роскоши в настоящей жизни и вечной жизни после смерти, а китайцы — на совершенствовании искусства и мышления, выраженных в ремёслах, живописи, писательском труде, поэзии, а также на утончённости манер, формализации межличностных отношений и тому подобных проблемах.
Таким образом, высокоразвитые цивилизации не обязательно будут экспансионистскими. Напротив, они могут быть ксенофобами или, подобно египтянам, интересоваться другими культурами лишь в том плане, достаточно ли многочисленно их население, чтобы обеспечить удобный источник рабов для их собственных целей, но не для приобщения их к своей культуре.
С другой стороны, мы должны учитывать, что на некоторых планетах может существовать больше, чем один вид, достигший высокого уровня интеллекта, и, следовательно, что в одном и том же мире сосуществуют цивилизации с совершенно разными укладами жизни. Чтобы представить себе это, мы могли бы попытаться вообразить наш собственный мир, в котором существуют цивилизации не только приматов вроде нас, но также, допустим, китообразных или какой-либо прогрессивной формы куньих (отряд[27], в который входят выдры и барсуки), и представить, как бы всё это могло выглядеть, если бы между такими совершенно разными цивилизациями в одном и том же мире существовал какой-то взаимный обмен.