– С чего бы это? – не понял я.
– А с того, что до тебя артефакты на зарядку в город возил я и имел с этого навар. Ты меня его лишил. Кто будет возмещать убытки?
М-да… наглость – второе счастье, хотя в данном случае на лицо явный дефицит мозгов.
– Это твои проблемы.
– Похоже, ты меня не понял, – колобок по-хозяйски окинул меня взглядом. – Ярик, Радик проучите этого жердяя, только аккуратненько, мне его одежонка ещё сгодится.
Эх, замахнись моя рука! Два амбала одновременно двинули на меня. Попадаться под их кувалды желания нет совершенно. Пригибаюсь и ухожу под руку того, что слева. Шаг, второй и я за его спиной. Разворот и мой кулак впечатывается в затылок Ярика… или Радика. Амбал, так и не повернув головы медленно заваливается на землю. Второй разъярённый подельник наваливается слева и натыкается мордой лица на мою вытянутую ногу. Противно клацнула челюсть, голова второго амбала запрокидывается и он по инерции валится на спину. На автомате выкидываю щуп и избавляю неудачников от избытка энергии. Здесь главное не переборщить – надеюсь амбалы не загнутся раньше времени. Окидываю картину боя: два бессознательных тела на земле и сжавшийся от страха колобок. Беру его за шкирку:
– Так, что ты там на счёт меня говорил?
– Ты всё не так понял! – заблеял колобок. – Я всего лишь хотел пошутить!
– Выворачивай карманы! – отпустил я его.
Колобок суетливо избавлялся от содержимого карманов. Почти ничего интересного: небольшой нож с пояса в ножнах, два пустых накопителя с бытовых артефактов, полтора рубля мелочью и ещё какая-то дребедень. Деньги забрал.
– Компенсация за неудачную шутку.
Напоследок отвесил ему леща и тот отлетел в кусты. Знатно получилось! Честно говоря, я и не надеялся на столь быстрый и благополучный исход. Моя теперешняя физическая форма по любому не позволяет биться на равных с теми же амбалами, но… В переданной мне системе боя без оружия для одарённых есть одна маленькая хитрость – стоит лишь немного напитать собственной энергией тот же кулак и мощь удара значительно усиливается. Будем надеяться, что я не переборщил с накачкой и с моими оппонентами ничего серьёзного не вышло…
Дома поинтересовался у стариков насчёт колобка.
– Уже успел познакомиться? – хитро прищурился дед Тихон. – Сынок нашего трактирщика, Прошкой кличут.
– Не общался бы ты с ним, – добавила баба Маня, накрывая стол для завтрака. – Плохое о нём говорят…
Не знаю к каким выводам пришёл Прошка, но больше я его не видел, как, впрочем, и его подельников.
Спустя четвёртую неделю моего нахождения в деревне к нам в гости пожаловала Пелагея.
– Бабуля! – повисла она на шее бабы Мани. – Деда! Как я по вам соскучилась!
– Ты к нам как? Просто в гости или задержишься? – поинтересовался довольный Тихон.
– Погощу несколько деньков, если место найдётся.
Я несколько раз пытался разговорить стариков на тему их дочери, Дарьи Семёновны, но не особо получалось: баба Маня лишь тяжело вздыхала и украдкой смахивала набежавшую слезу, а дед Тихон героически отмалчивался. Лишь немного выпив, как-то раз, он высказался:
– Баба-дура! – махнул он рукой. – Всё не может забыть отцовского ремня. Как ни приедет всё вспоминает кто и сколько раз её в детстве наказывал. Всё помнит стерва! А я вот спрашиваю: просто так воспитывали ремнём или за дело? Добро она почему-то не помнит… Мать хоть давно её уже простила, но то, как она нас ославила на всю деревню забыть всё равно не может. Это ж надо – без родительского благословления с залётным купчиной в город умотать! Да ладно бы если любовь, но он же ей в отцы годился! Не по-людски это!
Пусть у стариков отношения с дочерью и не заладились, но во внуках души не чаяли. Часто вспоминали и сожалели, что редко их видят, а тут такая радость – младшенькая приехала! Пришлось перебираться в баньку. Баба Маня попыталась устроить меня в зале, но зачем им мешать? Наверняка у них есть о чём поговорить, а мне всё равно где спать, тем более лето вокруг…
– Ты бы взяла с собой Илью, – баба Маня, как всегда, суетилась за столом, – а то он у нас засиделся, за ворота нос не кажет. С друзьями-подружками познакомишь…
Наговаривает на меня баба Маня – ходил я по этой деревне, да и с дедом не раз по делам хаживали то к кузнецу, то в торговые ряды заглядывали, да и в трактире не раз останавливались. Другое дело, что знакомство ни с кем не довелось свести, так я и сам к тому не стремился.
– А я смотрю тебя здесь откормили, – хмыкнула Пелагея, с интересом оглядывая меня. – Видел бы ты себя, когда появился у нас – кожа да кости, вылитый Кощей Бессмертный!
– Кощеем я был за две недели до этого, как только очнулся… – поддержал я невесёлую шутку.