Как и следовало ожидать, внутренности сейфа были завалены кипами деловых бумаг и финансовых документов – меня они не интересовали в принципе. Я искал документы на наследство, переданные моей опекунше. Они нашлись в отдельной папке, под всей этой бумажной кучей. Похоже, тётушка не часто заглядывает в эту папку. Больше ничего интересного в сейфе не нашёл. Что самое забавное – никаких особых ценностей я так и не обнаружил. Скорей всего, все богатства Дарьи Семёновны находились именно в этих бумагах и ручной работы шкатулки на будуарном столике.
Напоследок заглянул в сумочку тётки. В кошельке нашлось полторы сотни рублей ассигнациями и рублей сорок мелочью, сразу же отсыпал себе рублей пять серебром на текущие расходы, так сказать. Чековая книжка выглядела довольно скромно – в остатке значилась тысяча с небольшим. Уже уходя, наткнулся на торбу со своими вещами. Гимназическая форма была тщательно отстирана и заштопана, а шинель и обувь вычищены. Одежду брать с собой не стал, слишком было бы это заметно. Рядом с дверью обнаружилась ключница с запасными ключами от комнат детей. Позаимствовал запасной ключик от комнаты Дарьи Семёновны, мне ещё понадобится разок заскочить сюда. В комнату братца соваться смысла не было – без его присутствия сейф я не открою, а ничего другое меня больше там не интересовало.
Два дня изучал документы по наследству. Самым примечательным документом оказалась полная опись имущества семьи. С сожалением понял, что пропали все фамильные драгоценности и акции финансовых компаний, прикупленных моими родителями. Моя семья не числилась в богачах, но достаток был значительно выше среднего. Отец, вместе со всеми надбавками и доплатами, меньше 350 рублей в месяц не получал. Мама, по профессии значилась делопроизводителем с уклоном работы с документами требующих магической защиты и получала от 150 рублей в месяц. Общий доход в 500 рублей довольно солидная сумма по нынешним временам, что позволяло порой приобретать дорогостоящие безделушки. Самой большой мечтой мамы была покупка своего домика и все свободные денежные средства семьи откладывались именно для этого. По документам выходило, что Дарья Семёновна только со счетов родителей получила не менее четырёх с половиной тысяч, а ещё плюс акции, драгоценности…
Нет, я понимаю акции… их можно продать, но фамильные ценности зачем?! Это же память… Может плюнуть на всё и сдать всю эту семейку полиции? Только за один сейф с дурью в подвале, Тимофею и его компании светит пожизненное, а Дарья Семёновна пойдёт зацепом, как соучастница. Пелагею жалко, придётся ей возвращаться к деду с бабкой, да и наследство я своё так точно не верну. За дурь положена конфискация имущества и суд не будет разбираться, где моё, а где чужое…
Среди документов нашлась одна интересная выписка. Согласно ей, в Московском отделении Императорского Банка на имя Хельги Елисеевны Новик значилась ячейка хранения. Тётка не сумела до неё дотянуться только потому, что ей не был известен шифр этой ячейки, а мне она будет доступна только в восемнадцать лет, по праву наследования или хоть сейчас, если у меня имеется тот самый шифр. Интересно… помнится, на ладанке матери за моим изображением нацарапаны какие-то буквы и цифры – может это то, что мне надо?
Подошло время побега, завтра аудиенция в городской управе. Дарья Семёновна соизволила вечером напомнить мне об этом и предупредила, что с утра следует ожидать Тимофея Гавриловича. Оказывается, всё это время его не было в городе. Срочные дела требовали личного присутствия в Москве. Интересно какие?
Поздним вечером пробрался в комнату тётки и реквизировал свои вещи. До своего флигелька добрался глубокой ночью. Как нельзя кстати пригодилось реквизированное серебро из кошелька тётки – извозчик тарантаса содрал с меня двойной тариф за удалённость и позднее время. Пока расплачивался соседские собаки подняли настоящий гвалт и у флигеля, поднятый шумом, меня встречал дед Кирей с ружьём наперевес.
– Неужели пропажа объявилась? – не поверил он своим глазам.
– Ты уж извини, Кирей Кондратьевич, что не предупредил, возможности совершенно не было, – пожал я ему руку.
– Да чего уж… – кивнул он. – Говорят, прежде чем ты пропал – стреляли…
– Было дело, – не стал я отнекиваться, – потому и задержался. Как Алевтина Захаровна?
– Твоими заботами хорошо, устаёт только быстро.
– Это вполне ожидаемо. Она ещё долго будет восстанавливаться.
– Так может зайдём, посмотришь её?