– Почту за честь.
Поручик неспеша направился по периметру огромного зала, объясняя по пути, что здесь к чему. Приглашённых было с избытком. Здесь были в основном союзники рода, поддержавшие в трудную минуту, представители местной власти (куда же без них) и непосредственные участники вооружённого столкновения. Оглядывая всю эту пёструю компанию, всё больше и больше удивлялся почему Побеские вообще решились идти против такой силы.
– В том-то и беда, – горько усмехнулся Семён. – Зачастую бывает так, что победителей гораздо больше, чем тех, кто лично сражался на поле брани. Политика, едрить её…
К моему удивлению, в топе довольно часто можно было увидеть, как молоденьких девушек, так и дам в самом рассвете сил. Из гражданских почти каждый был в сообществе прекрасной половины. Побродив минут пятнадцать, мы остановились у одного из зашторенных панорамных окон. Народ стал тесниться к стенам, освобождая центральную часть зала.
Дальнейшие два с половиной часа прошли вполне предсказуемо. Главные лица рода на разный лад восхваляли победу над Полескими и пели хвалебные дифирамбы союзникам и руководству города. Далее последовала церемония награждения особо отличившихся. Я вопросительно посмотрел на Семёна и кивнул в сторону подиума.
– Нет, – угадал он, – на сей раз награды недостоин. Броневик подбили, сам едва уцелел, да и механика-водителя с того света едва вернули, кстати, не без твоей помощи.
Надо сказать, что на кителе поручика уже красовалось два родовых Георгиевских креста. Да, в этом мире существовало понятие внутриродовой наградной системы. Ничего общего с имперской она не имела и даже не приравнивалась к ней, но среди родов была в ходу. За основу была принята всё та же имперская система, только на общепринятых орденах и медалях красовались крохотные родовые гербы.
Когда церемония награждения была завершена Семён потянул меня куда-то в глубину зала. В темном углу нашлась неприметная дверь, в сторону которой он меня и подтолкнул.
– Не дрейфь! Ещё не все герои получили свои награды!
За дверью оказался небольшой рабочий кабинет с солидным канцелярским столом по центру, из-за которого нам навстречу поднимался отец Семёна.
– Рад вас видеть, Илья Алексеевич! – протянул он мне руку.
– Взаимно, Иван Ратиборович! – пожал я ему руку.
– Не буду ходить вокруг да около, – кивнул он на стоящие рядом кресла, – моё руководство предлагает вам, Илья Алексеевич, войти в род Кошелевых. Как вы смотрите на такое предложение?
Честно говоря, желания находиться под чьей-то рукой совершенно не имелось. Да, род помог бы и с учёбой, и на ноги стать, но что он потребует взамен?..
– Не хочу никого обидеть, Иван Ратиборович, но моё ближайшее будущее связано со службой Его Величеству и к данному разговору можно будет вернуться только после того, как отслужу стандартный контракт.
– Да, – задумался глава дружины, – пожалуй, мы несколько поторопились с этим предложением, но чтобы вы не забыли о нём, вручаю вам знак Соратника рода.
На моей груди появился небольших размеров орден с изображением герба рода Кошелевых и небольшой магической составляющей, которая тут же привязалась к моей ауре.
Глава 19
В жизни всё временно. Если всё идёт хорошо – наслаждайся, это не будет длиться вечно. Ну, а если всё паршиво – не кисни, это тоже не навсегда (Дэвид Лоуренс)
– Жаль, что ты отказался, – посетовал Семён, когда мы покинули кабинет. – Хотя… может ты и прав – государеву службу надо ещё пережить.
Далее намечался торжественный обед и я собирался покинуть данное мероприятие. Всё равно здесь я никого не знаю, а ловить на себе чужие любопытствующие взгляды мне уже порядком надоело. А насчёт "никого не знаю" я похоже несколько поторопился. Навстречу нам вырулил какой-то дедок в сопровождении Никиты Шустова.
– Семён Иванович, будьте так добры, – старый хрыч напрочь игнорировал меня. – У меня к вам разговор. Никита, прогуляйся немного пока я буду занят.
Бывший одноклассник, скользнув взглядом по моей груди подошёл ближе.
– А я смотрю ты зря время не теряешь, Илья Алексеевич, – протянул он мне руку. – Ты зла на меня не держи, Илья. Не было меня в классе, когда этот гад подбросил тебе наркотики и ребят моих тоже не было. Пока разобрались, что к чему, было уже поздно – после драки кулаками не машут.
– Будем считать, что инцидент исчерпан, – пожал я ему руку. – Что про это дело в гимназии говорили?
– Да всякое, – кивнул он в сторону оранжереи. – Большинство посчитали, что виноват ты, даже некоторые преподаватели в открытую тебя хулили. А вот когда этого хлыща взяли с поличным сразу же попритихли. Но в одном ты прав – по большому счёту всем, что тогда, да и сейчас, наплевать на тебя. Единственный плюс во всей этой истории, так это то, что с Голицыным теперь почти никто не общается. Народ знает чей был это был прихвостень.