Вообще-то эти звезды появились случайно. Еще в процессе сборки я велел нанести на плоскости опознавательные знаки, но, забыв уточнить какие, за чем-то нужным умотал в наш мир. Не найдя меня, исполнители поинтересовались у Маши, что такое "опознавательные знаки". Маша была занята и отмахнулась - "звезды". Некоторое время народ пребывал в недоумении относительно их цвета, но потом сообразили, что в Георгиевске никакой краски, кроме черной, и нет. Задним числом Маша придумала, что этим символизируется то, это и еще что-то, не помню уж, чего она там наплела. Но зато фигура получилась простая, самый бесталанный техник не ошибется, а попробуй его заставь, например, орла нарисовать. Тем более двухглавого.
- Пожалуй, - задумался Гиляровский, - мы с вами сейчас и не представляем себе всех возможностей вашей машины. Скажите, а как получилось, что вы вообще занялись изобретением аэроплана?
- Ну, даже и не знаю... Вот как, например, случилось, что вы стали писателем? Есть же много гораздо менее хлопотных занятий - пить водку, например.
- Одно другому не мешает! - захохотал Гиляровский. - Если можно, еще вопрос. Кто кого нашел - вы Георгия Александровича или он вас?
- Процесс был обоюдным, - ответил я. - И сейчас от сотрудничества пользу получают обе стороны.
Беседа с Жуковским протекала на фоне показа нескольких простеньких бумажных моделек, склеенных мной специально для этого.
- Значит, определяем аэродинамическое качество как отношение подъемной силы к силе сопротивления. Оцениваю я его так: пускаем модельку. Видите, планируя с высоты метра, она пролетела метров семь. Значит, ее качество равно семи.
- Правильно, - кивнул Жуковский.
- Далее. Не совсем очевидный факт, но однозначной связи веса и качества нет. Вот, смотрите.
Я приклеил к модельке копейку и снова пустил ее в полет. Модель улетела на пару метров дальше. Приклеил еще копейку - и она пролетела всего пять метров.
- То есть ясно, что для каждой конкретной конструкции есть какая-то оптимальная нагрузка, выше и ниже которой качество падает.
- Точнее, оптимальная скорость, - заметил Жуковский.
Дальше мы побеседовали о профилях крыла и способах управления аэропланом в полете. Когда я как об очевидной вещи упомянул, что аэродинамический центр никоим образом не совпадет с геометрическим, Жуковский встрепенулся.
- Вы можете это доказать?
- Пожалуйста. Берем этот бумажный прямоугольник. Его центр тяжести совпадает с геометрическим, согласны? А теперь пускаем его в полет. Видите, вертится? Значит, аэродинамическая сила приложена не к центру тяжести, а, судя по направлению вращения, спереди от него.
- Поразительно, как вы смогли столь далеко продвинуться такими простыми средствами.
- Для этого потребовались десятилетия опытов, часто неудачных, - я не стал уточнять, что это были не мои опыты, но закончил чистой правдой. - Первую летающую модель я построил, когда мне было десять лет.
- И еще вот что надо сказать, - продолжил я. - Мы с Георгием Александровичем очень надеемся на дальнейшее сотрудничество с вами. Но - только на условиях соблюдения строжайшей секретности. Применение аэропланов будет в основном военное, а наши потенциальные противники имеют гораздо более развитую промышленность, чем Россия. И широкое распространение научных результатов приведет к тому, что воспользоваться ими они смогут раньше нас. В общем, подумайте.
Глава 7
- Внимание! - раздался у меня в мозгу голос Гоши. - Поднимаюсь по лестнице. Получасовая готовность!
- Есть получасовая. Маша, давай последнюю пробу.
Стены гаража, задрапированные бархатом и прочими тряпками, озарись мертвенным фиолетовым светом. Яркими пятнами выделялись подсвеченные светодиодами иконы на одной стене и какая-то намалеванная Машей абстрактная хрень на другой. Я покосился на пришпиленную к рукаву шпаргалку. Многоваттные динамики, установленные у входа, гулко ухнули - это, по мнению Гоши с Машей, был звуковой эффект явления старца. Свечение усилилось.
- Вы звали меня, и я пришел! - прогудел я.
По гаражу заметалось эхо реверберации. Маша в углу передвинула несколько тумблеров на своем пульте.
- Тест кресла.
Кресло за моей спиной повернулось вправо-влево, откатилось к стене гаража, потом двинулось вперед и подъехало ко мне. Я сел.
- О чем вы хотели просить меня? - теперь работали уже динамики кресла.
-Тест инфразвука! - скомандовала Маша.
Я нажал локтем клавишу, и мощный саббуфер, установленный под сиденьем, уперся в пол. По спине побежали мурашки, восемь герц здорово действуют на нервную систему.