Нет, мы нисколько не выпендривались — что попросили, то и рассказали, поделились своими дальнейшими планами. Так-то, всё как у людей. Мы скромные. Я и сам не скрыл, что музыка у меня как бы хобби, и мне больше нравится изобретать. Оказалось, в редакции и не знали, что изредка появлявшиеся в торговле автоматические стиральные машины, микроволновки и мультиварки производства Кировского завода мои изобретения. Они, оказалось, полюбились потребителям и являлись страшным дефицитом, и пока расходились исключительно по блату. Ну, тут я им ничем не мог помочь. Я же не крутой и, главное, патриотично настроенный коммерсант, имеющий свои заводы, чтобы мигом наладить их производство. С другой стороны, и олигархи нового времени и в Российской Федерации, и других бывших республиках Советского Союза откровенно плюнули на производство. Они плотно насели на «трубу», и им проще было всё таскать в свои страны из-за бугра, больше, конечно, из Китая, сейчас, хоть и социалистического, но, вообще нищего! Это чуть позже Запад, чтобы столкнуть его с СССР и получить больше прибыли на дешёвой рабочей силе, нехило вложится туда и всё поднимет. А пока эта страна, забыв о помощи СССР в годы второй мировой войны и позже, точила на нас зубы.
Мы ещё прямо в редакции дали и журналистам, и работникам ВААП небольшой концерт, исполнив там под гитару и пианино свои последние шедевры. Явно захотели посмотреть на наше живое исполнение. Концерты по «ящику» всё же не то. Может, там, ага, как позже массово стало, уже «фанеру» гонят? Конечно, не перед первыми лицами государства. Ничего, мы не сплоховали, достойно выступили. У нас получилась скромная культурная программа. Я спел «Удивительные кони» и «Nostalgie», Инга — «Woman in love» и «Кубики». Ну а девочки охотно показали «Песню о снежинке» и «Эх три белых коня». Всё же эти песни вошли в новый фильм, и журналистам было интересно узнать разные новости из киношной «кухни». А нам не жалко, так и как бы приятно было осознавать свою причастность к «важнейшему из искусств»…
Глава 12
Дома лучше…
Вообще, неплохое интервью мы дали. Можно сказать, и себя в обиду не дали, и сделали ещё шаг к «сияющим вершинам». Так почему бы этим важным людям воочию не посмотреть, помимо нас с Ингой, и на юных красавиц, и уже сейчас советских знаменитостей? Ясно же, что они подавали большие надежды…
Я ещё охотно показал журналистам и работникам ВААП и сборку «своих» магических кубиков. Они уже разошлись по всему Советскому Союзу. Журналисты слышали, что их как бы изобрёл советский изобретатель, но, оказалось, что это я, понятия не имели. Так пока никто у нас в стране меня и моих милых женщин никак не двигал и не прославлял. Глухо всё было! Пару раз в ресторане «Кавказский» к нам приставали французы и англичане, так каким-то чудом второй, Джон Ричардс из английской «Sun», смог посмотреть концерт «Мая» и слегка погостить в нашей квартире, и всё! Ни один советский журналист так и до сих пор не удосужился взять у меня интервью. Понятно, не было команды. Это мы тут сюда как-то случайно сами залетели. А ведь у меня отец, Василий Репнин, Герой Советского Союза и воевал вместе с самим дорогим Ильичем, а я и сам дважды орденоносец. Журналисты про это как-то слышали, но уже давно выкинули из головы. Тоже не было задания.
И когда я слегка рассказал им и о подвигах отца, так и службе Вячеслава и его друзей на китайской границе, а потом и о своём задержании в Будапеште иностранных шпионов, они взглянули на меня с изумлёнными глазами. Ну, да, перед ними сидел скромный герой, до этого неинтересный никому. Честно говоря, и в новые времена мои скромные подвиги и трудовые достижения вряд ли кого привлекли? И даже успехи в музыке! Разве что, если бы смог пробиться куда надо? Там тоже чужих не принимают! Вот грязные дрязги между мной и Ингой наверняка стали бы самыми желанным сенсациями. Тем более, за полтора года наших отношений их накопилось достаточно. Хотя, я и сейчас не стал распространяться о случайных задержаниях преступников. Как-то не то будет, и Инга не поймёт, и наш светлый образ может слегка померкнуть.
И, хорошо, что никто не спросил, и сам я старательно умолчал о происхождении Вячеслава. Это тоже журналистам ни к чему. Может, и так знают, так потом допытаются. Отец у меня, конечно, не адвокат, но майор в отставке и фронтовик, а мать обыкновенная медсестра, а потом учительница — короче, мои родители и я, хоть и не из рабочих и крестьян, но из служащих. А сам инженер, и жена тоже работница Кировского завода. Тут к нам придраться было уже ни к чему. Вообще, мы простые советские граждане и горячо любим свою Родину, и, по мере своих сил и возможностей, стараемся быть полезными и достойно продолжить дело своих родителей.