Особое внимание я уделил постройке защищенных погребов для пороха и боеприпасов. Был не один большой склад, который мог стать легкой мишенью, а несколько разбросанных, углубленных в землю и перекрытых толстыми бревенчатыми накатами с земляной насыпью. То же самое касалось и провианта, и запасов воды — на случай, если шведы попытаются отравить колодцы.
К концу второй недели этой лихорадочной работы Нарва начала преображаться. Старые, обветшалые шведские бастионы дополнились целой сетью новых земляных укреплений, выдвинутых далеко вперед. Траншеи, как морщины, изрезали все предполье. В ключевых местах появились замаскированные огневые точки. Крепость готовилась дать врагу достойный отпор.
Брюс, объезжая со мной позиции, удовлетворенно крякал:
— А и правда, крепостца-то наша на глазах хорошеет. Старушку не узнать. Дай Бог, чтоб эти твои земляные выдумки шведа остановили.
Я же думал о том, что времени у нас все равно в обрез. Слухи о приближении основных сил Карла XII появлялись все чаще. И хотя сделано было уже немало, самый главный экзамен был еще впереди.
Через неделю ередовые разъезды донесли: шведский авангард в десяти верстах от города объявился. А еще через денек на горизонте выросла вся эта шведская саранча — пехота, конница, конца-краю не видать, и, что самое паршивое, длиннющий обозище с осадной артиллерией.
Вот оно, приехали. Сейчас предстояла проверка настоящим боем. Яков Вилимович отдал последние распоряжения по гарнизону, пушкари разбежались по своим укрытым позициям, пехота забилась по траншеям и реданам. В крепости повисла такая напряженная тишина, что только редкие команды слышно было да скрип подъемных механизмов на бастионах.
Шведы тянуть кота за хвост не стали. Едва разбили лагерь да подтащили свои пушки, открыли такой огонь, что мама не горюй. И сразу стало ясно — треп насчет их новой артиллерии был не пустым. Тяжеленные ядра с таким глухим, утробным воем летели в наши укрепления, что дрожь шла по телу. Старые каменные стены Нарвы, которые мы не успели прикрыть земляными валами, крошились, как сухари, вздымая тучи пыли и осколков. Но там, где наши землекопы попотели, картина была другая. Земляные брустверы, укрепленные фашинами, упруго встречали удары, ядра в них просто вязли, не причиняя такого разрушительного вреда, как камню. Я с некоторым удовлетворением про себя отметил, что мои прикидки по толщине и профилю валов оказались в самую точку.
Русская артиллерия, которой командовал опытнейший Брюс, в долгу не осталась. Наши пушки, многие из которых были отлиты на Охте и имели характеристики получше старых, отвечали метко. Яков Вилимович сам корректировал стрельбу, стараясь бить наверняка по самым опасным шведским батареям. Пару раз нам удавалось заткнуть то одну, то другую вражескую пушку, но в целом огневое преимущество пока было за шведами — пушек у них было больше, да и калибры, похоже, покрупнее.
Я сам торчал на одном из передовых реданов, вместе с ротой солдат. Отсюда сектор обстрела был как на ладони, и я мог наблюдать и за противником, и за нашими солдатами. В коротких передышках между шведскими залпами, когда дым от выстрелов немного рассеивался, я обратил внимание на одну штуку, которая раньше как-то мимо меня проходила, хотя, казалось бы, должна была броситься в глаза еще на Охтинском полигоне.
Наши солдаты, особенно те, кто был не с новыми фузеями и кремниевыми замками, палили часто, но меткость хромала на обе ноги. И дело было не только в мандраже или недостаточной выучке. Присмотревшись, я заметил, что многие, особенно молодые, необстрелянные бойцы, перед тем как произвести выстрел, инстинктивно зажмуривались или отворачивали голову. И причина была проста — вспышка дымного пороха на полке была яркой, а клуб едкого дыма, вылетавший из ствола, бил прямо в лицо.
Ну это же элементарно, Ватсон! Как я раньше этому значения не придавал? Стрелять с закрытыми глазами — это все равно что в небо пальцем тыкать. Толку от такой стрельбы — ноль.
Бездымный порох. Вот что изменило бы все кардинально! Не только дыма бы не было, который всех демаскирует, но и стрелку было бы комфортнее, можно было бы целиться не отрываясь. С бездымным порохом и оружие можно было сделать соответствующее. Да, нужна была бы оружейная сталь, но это было бы меньшей бедой. Я сделал себе жирную мысленную зарубку — это направление надо будет обязательно прощупать, когда (и если) случай представится. Может, в моем новом имении, подальше от любопытных глаз. Но это все потом. Сейчас нужно было выстоять.