Я не стал с ним спорить — он был абсолютно прав. За что я его ценю, так это за то, что он сходу и идеально формулирует технические задачи.
— Ты прав, — согласился я. — Значит, на данном этапе наша главная цель — не постройка «Бурлака». Наша главная, самая секретная задача — создать для него сердце. Нам нужен движитель принципиально нового типа: легкий, компактный и вдвое мощнее всего, что мы делали. «Степные тараны» решат проблему этой осени. А мы должны решить проблему всех будущих осеней. Итак, как получить больше мощности, не увеличивая вес котла?
Посреди гудящих цехов, в наступившей тишине, мы набрасывали на бумаге контуры будущего — долгосрочную, фундаментальную программу исследований. К утру на столе лежали три листа, на каждом из которых была сформулирована ключевая задача, определившая нашу работу на ближайшие месяцы.
Первое — высокотемпературный котел. Нам нужно было научиться работать с более высоким давлением пара, что давало бы больше мощности на единицу веса. Это немедленно упиралось в качество нашей лучшей сварной стали и в технологию клепки, способную выдержать такое давление.
Второе — многоцилиндровая машина. Нужно было уходить от двухцилиндровой компаунд-схемы к более сложной, но и более сбалансированной четырехцилиндровой машине, которая давала бы ровную, мощную тягу без рывков.
И третье, самое сложное — система передачи. Необходимо было спроектировать прочный редуктор, чтобы понизить обороты двигателя, и примитивный дифференциал, чтобы эффективно передавать чудовищный крутящий момент на ведущие колеса, не ломая оси при поворотах.
Если смотреть совсем оптимистично, то после зимы, к весенней распутице, вполне реально сделать. Мелькнула мысль сделать раньше и на санях-вездеходах ворваться в Азов. Фантастика, конечно, но кто знает?
Глава 3
Вымотавший до последней жилки день клонился к концу. В голове вместо мыслей — обрывки фраз, цифры, эскизы осей и ободов для «Степного тарана». Однако одно дело требовало моего личного, неотложного участия. Оно не имело отношения к грязи на дорогах, но от него зависело достаточно многое.
Подозвав одного из преображенцев, толкового парня по фамилии Зубов, несшего караул у моих покоев в Адмиралтействе, я отдал приказ.
— Зубов, садись на коня. Поезжай в дом купца Бориса Морозова. Передай хозяину, что бригадир Смирнов будет к нему с визитом к вечернему ужину. Понял?
— Так точно, ваше благородие! — гаркнул он, вытягиваясь в струну.
— Поезжай. И без лишнего шума.
Козырнув, он скрылся в коридоре. Жест сделан. В этой новой реальности, пропитанной неписаными правилами, подобный ход был необходим. Я извещал о своем прибытии, подчеркивая свой статус и давал Морозовым время подготовиться. Сомнений не было: это будет не светский визит, а скорее переговоры.
Вечером, когда сырой петербургский сумрак начал поглощать город, моя карета, подпрыгивая на неровной брусчатке, катила в сторону морозовского дома. Глядя в окно на мелькающие огни факелов и темные силуэты строящихся зданий, я размышлял. Город рос, жадно вгрызаясь в болотистую почву, и рост требовал воли государя, денег, железа, сукна — тысяч вещей, которые сейчас текли в казну и армию через одни руки. Руки светлейшего князя Меншикова. И вот сегодня я ехал к тем, кто, по всей видимости, хотел этот поток перенаправить.
Особняк Морозовых разительно отличался от пышных, кричащих о своем богатстве дворцов новой знати. Никаких позолоченных купидонов, никаких излишеств. Крепкий, двухэтажный дом из темного кирпича (а кирпич для строящегося Питера — чуть ли не по цене золота), с высокими окнами и массивной дубовой дверью. Он не пытался произвести впечатление — он просто был. Эдакое родовое гнездо, вросшее в эту землю корнями. Старая, настоящая сила.
Когда карета остановилась, я ожидал встречу с дворецким или приказчиком. Однако дверь распахнулась, и на крыльцо вышел сам хозяин. Борис Морозов — седовласый, но все еще могучий старик с хозяйскими, широкими ладонями и пронзительным, цепким взглядом. Одет он был в добротное сукно без всяких кружев. Рядом с ним стояла его дочь Анна. Увидев ее на балу да и в Адмиралтействе, я отметил лишь стать и врожденное достоинство, но сейчас, на крыльце, ее присутствие рядом с отцом было знаковым. Свидетельство того, что она — полноправный партнер в делах клана. Удивительно, если честно.
— Добро пожаловать в наш дом, Петр Алексеевич, — прохрипел Морозов. — Рады гостю. Просим к столу.
Никаких поясных поклонов, никакого лебезения. Прием равного, и я это оценил.