Северцев предоставил слово Парамонову, главному инженеру проекта. Парамонов явно нервничал: тщательно протирал платком очки, затем, поглаживая рукой холеную бородку, рассматривал папку с чертежами. Наконец, слегка заикаясь, начал говорить. Водя указкой по развешанным на стене синькам, он обстоятельно докладывал о мельчайших подробностях:
— Заложенная по первоначальному проекту центральная шахта Сосновского рудника оказалась смещенной вправо от главного рудного тела из-за геологического сброса в месте ее закладки, который проектанты предусмотреть не могли. В результате не предвиденного никем обстоятельства шахта ушла за пределы рудного поля и не смогла подготовить нужных к очистной выемке запасов руды. С первых дней пуска комбинат лихорадит: отстают горноподготовительные работы, за ними — очистные. Из-за нехватки руды работает с недогрузом новая обогатительная фабрика, комбинат все еще не достиг проектной мощности. Положение серьезное. Кто виноват?..
Машинально согнув дугой указку, Парамонов сломал ее. Северцев видел, как покраснел и без того взволнованный докладчик. Заикаясь уже заметнее, Парамонов попросил принести ему стакан воды. Несколько успокоившись, продолжал:
— Виною всему наша спешка. Месторождение полезных ископаемых только обнаружили, детально его не разведали и сразу начинаем проектировать и строить предприятие, хотя о геологической структуре месторождения имеем крайне смутное представление. Природа частенько шутит над нами, и только после досадных просчетов, впустую ухлопав крупные суммы, мы начинаем серьезно разведывать месторождение. К сожалению, сказанное относится и к Сосновке. Дополнительная буровая разведка, проведенная уже после проходки шахты, подтвердила наличие рудной зоны, лежащей на добрую сотню метров глубже, чем указывала начальная разведка. Какой же может быть сейчас выход?.. Проектный институт предлагает углубить центральную шахту на сто метров, пройти дополнительно около трехсот метров горизонтальных откаточных выработок и новую вентиляционную шахту. Другого выхода нет, если мы хотим, чтобы комбинат впредь работал нормально. Нужны добавочные десять миллионов рублей капиталовложений. Новая смета это учитывает. Ее следует быстрее утвердить, потому что Промбанк закрыл финансирование.
На этом докладчик закончил и положил перед Северцевым тоненькую пачку сброшюрованных смет. Снова протирая очки, Парамонов приготовился отвечать на вопросы.
Он боялся вопросов. Они могли быть направлены в сторону серьезных переделок проекта. Но их не последовало. Видимо, сотрудники главка слушали докладчика невнимательно, думая больше об усложнившихся личных делах…
Северцев обвел взглядом всех собравшихся и, не видя желающих обратиться к докладчику, сам задал вопрос:
— Скажите, товарищ Парамонов, а вы прикидывали вариант с проходкой новой шахты?
— Да. Капитальные затраты будут вдвое дороже против углубочных.
— А эксплуатационные расходы считали?
— Они будут меньше и окупят капитальные затраты примерно через шесть лет. Но для проходки нового ствола потребуется лишних минимум два года, а фактор времени немаловажная вещь. За эти два года мы можем потерять куда больше, чем выиграть на эксплуатационных расходах…
Северцев поднял руку и прервал инженера:
— Вот! Фактор времени… Вы доложили, что в нашем случае виновата спешка, — сказал он. — А оказывается, иногда важнее всего выиграть время. И вы это сейчас сами подтвердили своим выводом…
— Я это отлично понимаю, Михаил Васильевич, до проектного института мне пришлось много лет работать на рудниках. Но нужно тогда и ответственность делить, правда? А года два назад, когда шахта пошла по пустоте, товарищ Птицын поспешил обвинить меня во вредительстве… хотя я еще в начало проектирования доказывал ему, что у нас нет исходных данных!
— Товарищ Птицын в принципе был прав, — вмешался начальник производственного отдела Кокосов, большеголовый, короткорукий человек.
— Кончайте, Кокосов, со старой песней… — оборвал его Северцев. И снова повернулся к Парамонову: — А вы знаете, что местные геологи обнаружили рудные тела почти у земной поверхности и сейчас ведут интенсивную их разведку?
— Да, я совсем недавно приехал оттуда. Мне говорила об этом главный геолог Малинина. Надо сказать, я очень высоко ценю ее как геолога, она нашла много весьма полезных вещей, на разведке одного месторождения даже защитила кандидатскую диссертацию… Да, простите! Пока, к сожалению, новых запасов на Сосновке нет. Существуют геологические прогнозы. Проектный институт лишен, как вы понимаете, возможности что-либо проектировать без оформленных геологических материалов. Ваша мысль крайне оригинальна… Вообще отказаться от проходки шахты и перейти на открытый разрез? Я правильно вас понял?..
Северцев утвердительно кивнул головой.
Пока Парамонов развивал для присутствующих очень понравившуюся ему мысль о переводе Сосновского рудника с подземных на открытые работы, Михаил Васильевич надолго задумался. Неожиданная похвала в адрес геолога Малининой заставила его сразу вспомнить с такой обостренной четкостью, с какой видятся нам иногда люди и предметы во сне, — минуты ожидания на маленькой станции, усыпанный желтыми листьями перрон, пригнувшуюся фигурку дежурного по станции, спешащего с фонарем в руке, и записку, которую передала неизвестная девушка… Внезапно пришла мысль: если все же придется уехать на Сосновку, то они с Валерией опять встретятся. И он испугался этой мысли…
Его раздумья прервал Парамонов, громко обратившийся ко всем: нет ли еще вопросов? Северцев поднял голову, сдвинул брови, стараясь сосредоточиться. Спросил:
— Технологическую схему на фабрике вы собираетесь менять? Вам известно, что мы извлекаем вольфрам и молибден, а медь, цинк, свинец выбрасываем?
— Известно. Но запасы по компонентам не были разведаны раньше, не оформлены они и сейчас. Знаем, что они есть, но раз их нет на бумаге — для нас они не существуют. Парадокс? Да. Но мы действуем строго по инструкции, — пожав плечами, ответил Парамонов.
— Ух и чешутся у меня иногда руки на все эти ваши инструкции! Шагу не ступить без них! — Северцев сердито стал перелистывать сметные документы.
— Не мы их составляли…
Северцев посмотрел заключение специалистов главка: они предлагали утвердить проект и смету с незначительными замечаниями. Он снова перелистал бумаги и, не найдя в смете нужного параграфа, спросил Парамонова:
— А почему не ввели в смету строительство автомобильной дороги от станции до комбината?
— Начальник главка товарищ Птицын при первом просмотре сметы дорогу исключил. Предложил уложиться в десять миллионов. Они все пойдут на шахту, — пояснил докладчик, в подтверждение показав Северцеву листок первого варианта сметы, где действительно числилось еще десять миллионов рублей, предназначенных на дорожное строительство.
Северцева взорвало: Птицын глупо вмешивается в незнакомые ему дела, а ответственность за решение ловко перекладывает на другого! Без дороги проект и смету утверждать нельзя. Комбинат ежегодно теряет на бездорожье несколько миллионов рублей… Затраты на строительство дороги будут через три года полностью возмещены, а сметой, которая представлена, главк оставляет новый комбинат в условиях прежнего, бездорожья…
Парамонов соглашался с этими доводами. Но деньгами он не распоряжается. Если они есть, смету можно немедленно переделать.
Северцев закрыл совещание, объявив, что окончательное решение примет после консультации с финансистами.
Он тут же поднялся к начальнику финансового отдела министерства. Начфин выглядел грозно. Густые седые волосы торчали в разные стороны, как у дикобраза, темные очки мрачно глядели на посетителя. Выслушав Северцева, он только пожал плечами. Какой дурак пойдет в Госплан просить об изменении министерского плана капитального строительства ради какого-то рудника? Нужно было об этом думать раньше, когда были возможности внести изменения, но Птицын не хотел давать денег на дорогу, поэтому и вычеркнул ее из титула, хотя она там была. Теперь же все планы 1955 года уже сверстаны, и до будущего года с дорогой не следует вылезать: жили без нее, поживут еще! Убытки? Они планируются в статье транспортных расходов, и шуметь о них нет никаких оснований. Инженера Северцева удивляет безразличие к тому, что тратятся народные средства? Это только красивые слова, не больше. Раз Госплан планирует убытки, значит, они законны. Нужно скорее утверждать смету по шахте, если главк хочет, чтобы Сосновский комбинат выполнил годовой план капитального строительства…