Я не разделил её оптимизма. Филин всё ещё находился где-то рядом, и это меня сильно напрягало. Этот ассасин слишком опасен, чтобы сбрасывать его со счетов. Он как заноза в заднице. Маленькая, но очень неприятная. И очень болезненная, если вовремя не вытащить.
Чуйка подсказывала, что сейчас самое время для его выхода на сцену.
Я начал медленно пятиться от края крыши, внимательно осматриваясь по сторонам. Инженерный Инструмент машинально сменил форму на короткий, но прочный топор. Хоть какое-то оружие ближнего боя. Пневматическое ружьё сейчас бесполезно. В случае внезапного появления, прицелиться не успею.
Обострившиеся за последние дни инстинкты вопили, что враг уже близко. Слишком близко. Шорох за спиной? Или это просто ветер?
И тут я почувствовал его. Резкий, леденящий холод в спине. И острую, пронзающую боль, от которой перехватило дыхание.
— А-а-аргх!
Я вскрикнул, выронив топор. Мир качнулся, перед глазами поплыли круги. Я попытался обернуться, но ноги подкосились, и я рухнул на колени. Кровь, горячая и липкая, хлынула из раны, пропитывая одежду.
Из-за моей спины выступил Филин. В его руке был зажат длинный, тонкий кинжал, с которого капала моя кровь. На его лице, скрытом тенью капюшона, играла злорадная ухмылка.
— Попался, инженер, — прошипел он почти так же ядовито, как змея. — Думал, я тебя не достану? Ты слишком увлёкся представлением. А зря.
Чёрт. Кажется, это конец.
Я чувствовал, как силы покидают меня, как сознание начинает угасать.
Дед бы сказал: «Лёха, не зевай, когда враг рядом…»
Прости, дед, кажется, я всё-таки зевнул…
Глава 23
Сталь и кровь
Острая, жгучая боль пронзала спину. Перед глазами всё заволокло мутной плёнкой. Ноги подогнулись сами собой, и я тяжело рухнул на колени.
Часто слышал, что перед смертью люди видят всю свою жизнь, проносящуюся перед глазами, или, по крайней мере, испытывают какой-то экзистенциальный ужас. У меня же в голове была только тупая, ноющая боль и одна-единственная мысль: «Чёрт, как же не вовремя…»
— Следить надо было не только за Гвоздём, — прошипел Филин откуда-то сзади.
Я попытался обернуться, но тело слушалось плохо. Мышцы свело судорогой, а каждый вдох отдавался новой волной боли. Сквозь шум в ушах, похожий на гул высоковольтной линии, донёсся яростный крик Искры:
— Ах ты, мразь! Получай!
Рыжая не позволила этому ублюдку меня добить.
Я не видел, что там происходит, так как лежал лицом вниз, уткнувшись носом в пыльный бетон, но услышал короткую возню, звук удара, похожий на шлепок мокрой тряпкой, а потом — сдавленный вскрик Искры и глухой стук чего-то тяжёлого, упавшего на крышу.
Чёрт! Только не это! Неужели он и её?..
С нечеловеческим усилием, рыча от боли и злости, я приподнялся, опираясь на одну руку. Картина, представшая перед глазами, заставила сердце сжаться в ледяной комок. Филин держал Искру за волосы, прижимая её к самому краю крыши, перегибая через парапет.
В другой руке у него блестел длинный, тонкий кинжал, с которого всё ещё стекала моя кровь. Он явно собирался пронзить девушку и сбросить её вниз. На его лице играла жуткая, перекошенная ухмылка.
— Сейчас ты полетишь, рыжая сучка! — прорычал он хриплым голосом. — Посмотрим, как ты будешь гореть в воздухе!
Но Искра не из тех, кто сдаётся без боя.
Даже в таком положении она не теряла присутствия духа. Её лицо исказилось от ярости, глаза полыхали огнём, и она, резко набрав в лёгкие побольше воздуха, выдохнула ему прямо в морду струю обжигающего пламени.
Искра активировала навык: «Горячее дыхание».
ПР-Р-Р-ШШШ!
Короткий, но яростный поток огня ударил Филина прямо в лицо. Тот взвыл, как ошпаренный кот, инстинктивно отшатнулся и закрыл лицо руками. Его капюшон, уже подпалённый ранее, вспыхнул ярким пламенем, волосы на голове затрещали, распространяя тошнотворный запах гари.
Он отпустил Искру и, спотыкаясь, отступил в тень трубы вентиляционной шахты. Теперь оттуда доносилось его болезненное шипение и сдавленные проклятия.
Искра знатно поджарила ему физиономию. Надеюсь, этот гад ослеп.
Я перевернулся и теперь лежал на холодном бетоне крыши, чувствуя, как тёплая кровь растекается под спиной, пропитывая куртку и создавая липкое озеро.
Боль адская, пульсирующая, словно кто-то засунул мне под рёбра раскалённый лом и теперь медленно его проворачивал. Перед глазами всё плыло, сознание то уходило, то возвращалось короткими, мучительными вспышками.