А алхимисты, да и часть «Гиен», вооружённых уже огнестрелом, чуть ли не оставляя кровавые следы на бортах броневика, начали прорываться на площадь. Правда, под обстрелом они умирали, но успевали огрызнуться огнём, и начинали наращивать количество.
И тут наступила вторая фаза боя: помимо пулевого огня на «Гиен» обрушилось несколько гранат. Но не только: несколько гранат, явно брошенных Одарённым, перелетели броневик, сея смерть на улице перед ним.
Одновременно с этим, странное устройство на броневике начало, медленно разгораясь, светиться. И это вызвало столь мощный поток огня от нападающих, что Федя мысленно попрощался с другом.
Но через десяток секунд стало понятно, что сидящему в броневике опасность не слишком грозит. По крайней мере, пока: огонь вёлся не по нему, а по его настройке, сияющей всё более и более ярким светом.
При этом, как ни удивительно, надстройка, окутанная голубоватым гало, оставалась на месте, продолжая светиться. Как — Фёдор не понимал, но подозревал, что это очередной «сюрприз» от Марка.
И, в течение минуты, ситуация на поле боя не менялась: с улицы, казалось, лился свинцовый поток, омывающий броневик. И бежали алхимисты с «Гиенами», которые… Закончились.
— Мяса не осталось, — подтвердил голос Марка на терминале. — Сейчас… точнее, уже. Готовьтесь, на всякий случай.
В этот момент раздался сокрушительный грохот, а броневик скрылся в огромном облаке дыма и пыли. Но голубоватое свечение в этом облаке показало, что Марк жив.
Впрочем, броневику, точнее, надстройке, явно досталось от выстрела: выглядела она, как оплавленная кривая рогулька, светясь единственной лампочкой.
А к площади подъезжали бронированные десантные автомобили, откидывая аппарели и выпуская этот самый десант: хорошо вооружённых бойцов, в тяжёлой броне, не обращающих внимание на обстрел из автоматов и взрыв гранаты.
— Ого… — поднял было руку Фёдор, но не успел договорить.
Потому что площадь и Гараж накрыл высокий, пульсирующий грохот. Кривая чёрная рогулька на броневике, казалось, стреляет лучом. По атакующим и их машинам, буквально разрывая тела на части. Правда, часть машин покрылись каким-то искажением перспективы, отчего поток смерти от броневика на какое-то время оказался бессилен. Впрочем бессилен он оказался не дольше нескольких секунд ведения огня.
Фёдор, подбежав к терминалу, посмотрел на своего друга: канал связи был открыт, но грохот стоял такой, что общаться можно было только текстом. Но увиденное Фёдором не слишком способствовало текстовой переписке. Марк, с расслабленно-безразличным лицом и бешено бегающими глазами, держал руки на подрагивающих гашетках.
Несомненно, управляя огнём, а на лице его, на миг, появилась откровенно пугающая улыбка. Пугающая от обстоятельств, впрочем, эта улыбка пропала, а обстрел прекратился.
— Привет, Федь, — уставился в объектив Марк, вытаскивая из ушей беруши.
— Марк, это… что это⁈
— Это, Федь, Клешня. Спаренная автоматическая пушка.
— Марк, ты сам говорил — больше одного выстрела она сделает только чудом…
— Ну вот чудо и случилось, Федь: скидка у Либермана на все товары, — со смешком сообщил Марк.
Затем он нахмурился, осмотрелся и продолжил уже деловым тоном.
— Федь, вы может всё-таки добьёте или захватите раненых? Могу и я, но каждый выстрел — пятьдесят копеек. Сколько их вылетает в минуту — напомнить? Точнее, сейчас ещё больше… И чинить ещё этот гроб…
— Броневик? — уточнил Фёдор, давая жестами команды Андрею и прочим.
— Да нет, Клешню. Просто Федь, у меня нет запчастей, — понизил голос Марк. — И у Либермана их тоже не было.
— И как⁈
— Как ты и сказал — чудом, — искренне рассмеялся Марк.
Новгородское благородное собрание, Верхний Город, баронесса Барышникова
В строгом и вычурном зале черного мрамора происходил еженедельный приём благородного собрания. Большая часть хоть что-то представляющих из себя аристократов Новгорода находились тут. Но были разбиты на несколько прекрасно различимых групп. Служивые дворяне и военные — в своей компании. Владеющие корпорациями — в своей. И таких групп и даже группок было множество.
Особняком были бальный зал и танцы: там встречались представители всех групп без разбора. Правда со своей целью — кто-то искал приключение на один день, кто-то на год. А кто-то лелеял матримониальные планы.
Была на приёме и баронесса Барышникова, но сказать, к какой группе она относится было невозможно. Женщина мелькала то тут, то там, менялась несколькими словами или фразами, и снова двигалась дальше.